Но маркиз, который, казалось, услышал ее мысли, предложил ей вернуться в «Парагон». Когда она попыталась возражать, что об этом не может быть и речи, он одним суровым взглядом заставил ее замолчать.
— Надевайте платье и спускайтесь во двор таверны, — велел он. — Я прикажу подать карету.
Он почти не разговаривал с Евгенией во время поездки, кроме обычных учтивых замечаний или вопросов, не хочет ли она остановиться и перекусить.
Он ничего не говорил о будущем, которое ожидает Евгению, до тех пор пока они не вышли из кареты возле ее любимого «Парагона». Отведя ее подальше, чтобы не слышал кучер, он сообщил ей о своем решении.
— Вы можете жить здесь, — сказал он. — Я буду продолжать обеспечивать вас, но не желаю никакого дальнейшего общения между нами. Объясняйте это своей матери как хотите. Я никогда не произнесу ни слова о том, что произошло между вами и Бродоски. Ваша репутация в связи с этим приключением не пострадает. Вы вольны выдумать любую другую причину нашего... раздельного проживания.
— Может, леди Уоллинг? — пробормотала Евгения с горечью, чуть не плача.
— Что вы имеете в виду?
Евгения прикусила губу.
— Ничего, милорд.
— Я уже не милорд для вас, Евгения. Отныне я для вас никто, и вы для меня никто.
Маркиз повернулся к ней спиной и пошел к карете. Евгения стояла на улице до тех пор, пока в темнеющем воздухе не затих стук колес. Потом она открыла дверь «Парагона» и вошла внутрь.
Это было два дня назад. Два дня! Самые одинокие в ее жизни. Ее единственными компаньонами были совы и дикие голуби, которые жили в их лесу. С ней не было даже пони Бада, потому что он теперь жил в конюшне Бакбери, а она не смела приближаться к дому маркиза из страха, что он может ее увидеть.
Неожиданно Евгения услышала тихий стук в дверь. Она подумала, что ей почудилось, но стук повторился. Наконец она подошла к двери, осторожно приоткрыла ее и выглянула наружу. Увидев Бриджит, девушка в изумлении отступила назад.
— Мне нужно увидеться с вами, мисс, — торопливо проговорила служанка. — Это очень важно.
Бриджит выглядела измученной, одежда ее покрылась грязью, чулки были порваны, шерстяную накидку своей хозяйки она, видимо, где-то потеряла. Евгения жестом пригласила ее войти. Бриджит с облегчением скользнула в дом. Она прошла следом за Евгенией в гостиную и со стоном опустилась на диван. Евгения, окинув ее взглядом, пошла на кухню и вернулась с хлебом, джемом и кружкой эля. Бриджит с жадностью набросилась на еду.
— Спасибо вам, мисс, спасибо! Я вам так благодарна! Я не заслуживаю такого обращения!