— Сделай мне, пожалуйста, бутерброд с мясом. Я бы сейчас съела даже кишащие микробами местные лакомства. Втихаря от Старика, конечно. — Дикси вытянулась, закинув за голову руки, ее тело казалось в голубом лунном свете отлитым из серебра, а глаза — черным омутом, прячущем чудовище страсти. Она знала, что хороша, впервые изведав это ощущение по-настоящему — через наслаждение быть желанной, возбуждающей, приводящей в экстаз. И она очень нравилась себе такой — жаждущей ласк, естественной, сбросившей вместе с одеждой, комплексы стыдливости и фальшивых приличий.
— Сегодня родилась новая Дикси, — тихо сказала она себе. Но Ал услышал и протянул ей бутерброд и стаканчик с вином. — Выпьем за это волшебное событие и за славного ковбоя Алана Герта — повивальную бабку нашей секс-звезды.
— Боюсь, что звезды уже не будет… Я ничего не хочу — ни этих съемок, ни славы, ни людей вокруг, косо поглядывающих на нас… Я хочу только тебя.
— Ты беспокоишься за Виту? Страстная цыганка сразу попыталась залезть мне в штаны, а как только убедилась, что ее обошли, вспомнила про добродетельность. Ну, а парни, естественно, жестоко переживают потерю в твоем лице. Как некстати появился я!
— Им бы все равно ничего не перепало, Ал. Я ведь жила как монашка — ждала тебя. Ты — лучше всех.
…Алан остался в вагончике на всю ночь. Он умел спать совсем понемногу, глубоко проваливаясь в сон, словно умирал. И также резко просыпался, тут же переходя к делу. Дикси думала, что не сможет утром подняться, утомленная бессонной ночью. Но когда первые лучи солнца заглянули в окно и часы показали шесть, она вскочила, переполненная радостью и опасениями.
— Ал, сумасшедший! С нами разорвут контракт! — тормошила она впавшего наконец в глубокий сон ковбоя. — Все уже собрались на площадке, Умберто что-то объясняет, наверное планы на день… Господи, и теперь на виду у всех мы вывалимся отсюда в обнимочку, с бледными лицами и блудливыми глазами.
— А так же — с обкусанными губами. — Добавил Ал и коснулся пальцами вспухших губ Дикси. — Это я про тебя, детка — ты упустила этот момент. — Заметь, что никаких телесных повреждений опытный Герт героине не нанес. Ни одного синяка — мастерская работа для «секс — машины». Ведь тебе сегодня, кажется, предстоит мелькать перед оком Сола в натуральном великолепии. — Ал живо натянул джинсы и футболку.
— Давай, выходи первый, я чуть погодя. Как представлю все эти хаханьки… — замялась Дикси.
— Ничего такого не будет! А ну пошли. — Ал подхватил Дикси на руки и толкнул ногой дверь. — И если будут поздравлять, не отпирайся. Дело в том, что я вчера признался Старику, что мы решили пожениться.