…Мы покинули этот дом на рассвете.
— Не надо провожать. Сами найдем, — Чак махнул рукой в сторону синеющего внизу моря.
Роми кивнул. Он был одет во вчерашний костюм и выглядел так, будто ничего не произошло.
— Ну, расти большой, — высказала я заведомо непонятное парню пожелание.
— Один момент! Сеньора хочет золото? — вспомнил он мое вчерашнее пожелание и, не желая упускать бизнес, живо достал из-за пазухи коробку с прикрепленными на темно-синем бархате крестиками и образками.
— Да брось дурить, Дикси! Здесь и не пахнет золотом!
— О'кей, ченч? — обратилась я к парню, пропустив реплику Чака.
Затем сняла с шеи довольно толстенькую цепь трехцветного золота и протянула ему. Он не понял:
— Не имею денег покупать.
— Ченч, ченч, — я протянула руку к амулету на его груди.
— Это? — изумился парень.
— Да, да!
Мы обменялись дарами под ироничным взглядом Чака, прислонившегося к стволу дерева. Я нацепила на шею зуб акулы.
— Это нога большого краба. Я сам поймал. Сеньора будет очень быстро бегать! — объяснил мне обрадованный «тореадор» и даже помахал нам вслед.
— Вот так «старушка» в первый раз купила любовь юнца, — объяснила я Чаку, тянущему меня вниз почти бегом.
— Я достаточно заплатил ему за двоих.
— А может, я просто влюбилась! Да не тащи так. Эта крабья нога еще не начала действовать. Не могу бегать после такой ночи.
— Мне чертовски хочется в море — прямо отсюда и нырнул бы!
— Тебе всегда чего-то хочется, счастливчик.
— По-моему, это ты пять минут назад выпрашивала у мальчишки его игрушку и разбрасывалась дорогими украшениями.
— Ты внимателен. Цепочка хорошая, да и малыш совсем неплохой. Мне кажется, я была у него первой.
Чак даже остановился и вытаращил на меня полные безыскусного изумления глаза.
— Даже я не был у него первый.
— Вообще-то я не думала, что у тебя склонности к мужеложству.
— Ерунда, попробовал пару раз и решил, что все женские приспособления намного интереснее.
— Значит, и сегодня ты продолжал сравнивать?
— Угу, чтобы с полной ответственностью заявить, — у тебя все лучше, и сзади, и спереди… Вообще, честно, мне мальчишки не по душе. Это я назло тебе связался, — процедил Чак куда-то в сторону, словно делал замечания по поводу прибрежных построек, и тоскливо прибавил. — Эх, в водичку бы, поскорее…
— А я все-таки буду думать, что была у него первой. Первой и последней женщиной такого класса.
— Думай, если так приятнее. Во всяком случае со «страховкой» все было в порядке. За это я отвечаю.
Я благодарно посмотрела на Чака и подумала, а может, у него такая любовь?
…Сол встречал нас на палубе. Выглядел он не очень-то отоспавшимся, и по тому, как старательно наигрывал утреннюю бодрость, я поняла, — старик не спал: шпионил. Вот только что и как удалось ему подглядеть в нашей монашеской спальне? Бедняга. Обменявшись тяжелыми взглядами, пассажиры «Лоллы» разошлись по своим каютам.