– Не смею возразить, – огрызнулся он, но уже подленько заныло что-то в душе, заныло… И Женьку, всю в слезах, он себе представил, растрепанную, беззащитную, и все же милую и… родную. – Ты много ошибок наделала, Жень.
– Очень, Олег! – с надеждой воскликнула она и слезы лить прекратила.
– Исправить которые практически невозможно, – сурово добавил он, лишая ее всяческих обходных путей.
– Я этим сейчас и занимаюсь как раз, – неожиданно повеселела она.
– Чем занимаешься?
– Исправлением ошибок! Я… Я продала свою квартиру и отдала все деньги Вадику, – с непонятной радостью отчиталась она.
– Вадику? Какому Вадику? – Он даже не сразу понял, что это ее последний, кажется, муж. – Почему Вадику? Как – продала квартиру?! В центре?! Там деньги неподъемные должны быть!
– И были. Именно неподъемные, – она все же вздохнула с горечью, прорвавшейся сквозь ее показушную радость.
– И что? Ты отдала их Вадику?!
– Отдала.
– Но зачем?! Зачем, помилуй господи?! Он же голожопым был до встречи с тобой, Женька!!! – заорал он и прикусил язык, как и она только что.
Сейчас она обо всем догадается. Догадается, что он время от времени наводил справки о ней и ее «избранниках». А значит, интересовался ею. А следовательно, и не остыл еще до конца.
Если сейчас она снова начнет жеманиться и намекать на это, решил Рыков, он отключит телефон и больше уже никогда, никогда ей не позвонит. И уж тем более не станет ею интересоваться.
– Был, Олег, был голожопым. Стал весьма и весьма обеспеченным. Я ведь ему и машинку свою отдала, – с печалью в голосе призналась Женечка и снова заплакала.
Машинку свою с откидным верхом Женька любила больше всего на свете, даже больше себя самой, кажется. При разводе с предыдущим (перед Вадиком) мужем она так вцепилась в эту машинку, так бесновалась и рыдала в суде, что муж – очень влиятельный и очень пожилой человек – оставил ей к машинке еще и квартирку в центре города.
Зря оставлял. Она все равно все профукала. Ох, и чудище!
– Зачем ты это все сделала, Жень? Зачем продала квартиру, зачем отдала деньги, машину?
Олег наконец насторожился. Не первый год он в органах, понимал, что такие щедрые подарки при разводах делаются только в качестве отступного.
– Куда ты вляпалась, Жень? – строго спросил он, хотя и давал сто раз себе зарок не влезать в ее бракоразводные разборки. – Что ты натворила?!
– Я?! Ты что, с ума сошел, да?! Ты же меня знаешь, я обидеть могу только бордюрный камень, наехав на него по неосторожности. Ну и… тебя еще. Незаслуженно, Олег! Ты простишь меня?!
– Почему ты своему Вадику отдала все, отвечай! – заорал на нее Рыков, поняв, что она уводит куда-то не туда этот важный разговор. – Ну! Или я сам у него спрошу!