— Документ переведен на английский, сеньор. Прочтите его, пожалуйста, а потом мы все обсудим.
Джейк прочитал отмеченное Эстесом место.
— Какой-то бред.
— Отнюдь. Сеньор Рамирез был в здравом уме и твердой памяти и оценивал свои действия, когда настаивал на этом пункте о вашей ответственности.
— Девушке двадцать один?
— Как раз исполняется сегодня.
— И я должен… «воспитывать ее, оказывать покровительство, ввести в общество, познакомить с достойным богатым бразильцем и позаботиться, чтобы она в течение двух месяцев вышла за него замуж»? — Джейк недоуменно взглянул на адвоката. — Сущая нелепица.
— Но для вас это единственный способ получить интересующую информацию, сеньор. — Эстес встал. — Так можем мы прийти к соглашению? Тогда вы встретитесь с девушкой.
— Сказал бы я вам… — Джейк отшвырнул завещание. — Прощайте, сеньор Эстес.
— Всего доброго, сеньор Рамирез.
Но того уже не было в комнате. Эстес многозначительно улыбнулся. Энрике сумел поймать парня на крючок. Он не откажется от возможности найти братьев.
Через три часа к чугунным воротам монастыря подъехал автомобиль, нанятый Джейком. Адвокат сидел рядом с ним.
— Рад, что вы изменили свои намерения, — вежливо заметил Эстес.
Джейк остановил машину и посигналил. Намерений он не изменил, но выхода не было. Гнев выгнал его из конторы адвоката, а здравый смысл пригнал обратно.
— Вашу подопечную зовут Катарина Елена Тереза Мендес.
— Она говорит по-английски?
— Не знаю.
— Придется искать переводчика. — Джейк опять посигналил. — А как она ко всему этому относится? Американка рассмеялась бы вам в лицо в такой ситуации.
— Девушка выросла в Бразилии.
— Я знаю. Но она согласна?
— Она будет вести себя так, как требуют от нее обстоятельства.
Джейк кивнул. Катарина Мендес не казалась ему серьезной проблемой. Хотя он совершенно не знал девушек ее возраста.
А впрочем… знал. Саманте только что исполнилось двадцать два. Но это совсем другое дело. Сэм — взрослая женщина. А Катарина — еще дитя.
Ворота распахнулись. Джейк подъехал к зданию.
— И здесь девушка провела восемь лет?
— Это отличная школа.
Они постучали. Им открыла монахиня, что-то пробормотав адвокату, и повела их за собой по плохо освещенному каменному коридору. Даже в жаркий день здесь было прохладно. Вдруг перед ними оказалась дверь, за которой была комната с окнами, закрытыми темными портьерами, обставленная громоздкой мебелью красного дерева.
В центре комнаты стоял массивный письменный стол, за ним сидела женщина в черном одеянии и апостольнике. Это была матушка Элизабет.
Эстес представил Джейка.