Признаюсь, рассказ главврача заинтересовал и меня. Я ничего не знал ни о кумранских раскопках, ни о Христе с семью рогами. И вместе с тем я почувствовал, что это убедительные факты для подтверждения вымысла о Христе. Кроме того, Сима вряд ли пошла бы на крест, зная о рогатом женихе.
Я пообещал Нине Ивановне сказать в штабе атеистов о ее познаниях, но она меня обрадовала: ей уже поручили лекцию на атеистическую тему.
— Ну что же, пройдемте к Симе. Она ждет.
В небольшой палате, в которую мы вошли, стояли три койки. Возле одной, у окна, сидела на белой табуретке худая, высокая девушка.
— Вот наша Сима, — сказала Нина Ивановна, подводя меня к ней.
— Здравствуйте, Сима Владимировна! — Я слишком некстати назвал ее так. Она поморщилась.
Как и Нина Ивановна, я присел на табуретку. Первая минута прошла тягостно. Поглядывая на девушку, я старался подавить в себе жалость к ней, а из головы не выходили чудовищные слова: «Христова невеста».
— Скажи, Сима, как ты себя чувствуешь? — спросила Нина Ивановна. — Товарищ Иванов беспокоится о твоем здоровье.
Сима нахмурилась.
— Вовсе не беспокоится, — вдруг возразила она. — Ему нужно допрос снять...
— Ты не права, — сказала Нина Ивановна. — И обижаешь товарища Иванова.
— Разве я обижаю? Я просто не верю ему. Он враг нашей веры.
— Да, Сима, я враг религиозных предрассудков, — подтвердил я, вспыхивая, — но не враг тебе. Лозина, твоя подруга, тоже не верит в Христа, она знает, что его не было и нет, а между тем спасла тебе жизнь. Разве Лозина тебе враг? Вот и Нина Ивановна не признает никаких богов, но ты не можешь сказать, что она тебе враг. Наоборот, она для тебя лучший друг.
— Правда, — прошептала Сима, не поднимая головы.
— Значит, нужно разбираться, кто враг: тот ли, кто тебя на кресте распял, тот ли, кто с креста снял.
— На крест меня привела молитва, — возразила Сима. — А про вас я сказала так потому, что не люблю лукавства. Вам нужно снять допрос.
— Конечно, Сима. Для этого я и приехал в Белогорск, — снова подтвердил я. — Но это сделаю тогда, когда получу разрешение от Нины Ивановны. Пока же она не разрешает. Сегодня я приехал только навестить...
— Навестить? — Сима горько улыбнулась. — Зачем?
— Так... Ты знаешь: человек человеку друг, товарищ и брат.
— На словах. Вот вы, например, арестовали брата Иосифа.
— Арестовал, веду следствие. Он нарушил закон, совершил преступление. Кроме того, он мешал проводить расследование.
— И вы не отпустите его?
— Это будет решать суд. Если признает виновным, не отпустит.
— А если я прощаю его? — спросила Сима, вскидывая на меня глаза и не подозревая того, что уже сказала мне, как следователю, своим вопросом многое. Значит, Шомрин был перед нею виновен.