Санкевич отложил в сторону схему, распрямил уставшую спину и тут увидел Малинину, спускающуюся на лошади с бархана. Она ловко и непринужденно сидела на небольшой, упитанной кобылице. В одной руке держала повод, в другой — камчу.
Пружинисто спрыгнув на землю, Малинина подвела лошадь к коновязи, отпустила подпруги и пошла навстречу Санкевичу, приветливая и сияющая. Он в радостном порыве схватил ее за руки, притянул к себе.
— Здравствуйте, волшебница! Здравствуйте!
— Почему же волшебница? — Люба рассмеялась. Она сняла с головы соломенную шляпу, обнажив коротко подстриженные с каштановым отливом волосы. — Самые прозаические дела совершаем: строим, наблюдаем, измеряем.
— Прозаические-то, прозаические, а вот куда косу дела?
— А-а! За это мне уже досталось...
— От Лугового?
Люба взглянула в глаза Санкевичу и вдруг спросила:
— Что случилось, Валерьян Иванович?.. и где Луговой?
Санкевичу пришлось рассказать о происшествии с Шелк, но о том, что Луговой высасывал из ранки кровь, он не решался сказать.
— Как жаль, что я свернула с дороги! Ведь мы встретились бы! А теперь...
Она не сказала, что́ теперь, но Санкевич видел, что она встревожена и озабочена.
— А где же ваши люди?
— Скоро прибудут. Я обогнала их. Верблюды еле тащатся. Мы так нагрузили их: и продуктами, и материалами.
— Кузина видели?
— Да, уже ждет вас. Просил не задерживаться... И в Песчаном была, ночевали там.
— Это хорошо, что делали там привал... А знаете, Люба, я ведь не сказал вам всего: Луговой высосал кровь. Он мог...
— Что вы говорите!.. Валерьян Иванович, милый, отпустите меня. Завтра я прискачу. Может быть, ему плохо... Я должна знать...
Санкевич растерялся.
— Собственно, я...
Но Малинина уже не слушала его и бежала к лошади.
...Едва Люба скрылась за барханом, как с противоположной стороны к стану приблизился новый всадник. Это была Меденцева.
— Что за день! — воскликнул Санкевич. — Я как диспетчер...
Меденцева подъехала, озаренная неярким светом заката, на породистой тонконогой лошади. Натянув поводья, спросила:
— Я в отряде Лугового?
Голос был грудной, сочный. Взглянув на смуглое лицо Меденцевой, на тяжелые кольца темных волос ее, спадающих на плечи, Санкевич про себя ахнул: «Еще красавица!»
— Вы Валерьян Иванович Санкевич? — спросила Меденцева, будто забыла его. Санкевич ответил на оба вопроса сразу:
— Да... Прошу...
Санкевич опоздал ей помочь сойти с седла. Она спрыгнула легко и грациозно, стройная, статная.
— Простите, я не подаю руки... — проговорила она певуче и вывернула ладонями вверх свои небольшие руки. На ее недлинных красивых пальцах Санкевич увидел темные полосы от поводьев.