— Дай бог! Или как говорят у вас, когда обращаются к аллаху?
— Не знаю... Аллах нам плохой помощник.
Сергеев рассмеялся. Нет, этот черноглазый черт ему нравился. Такой спокойный, невозмутимый. Настал решающий день, а он, как железный, будто ему все равно, как поведет себя Виднов.
— Кстати, что будем делать с Шелк? — спросил Сергеев.
— Тебе же сказал Омаров. Пусть сама экспедиция решает.
— Ее выгонят вон.
— Нет, оставят. Кому же тогда заниматься ее воспитанием? — Мамбетов поднял черные брови.
— Да, такая находка для подлеца. Вся на распашку... Тут еще Кузин оказался простофилей. Поручал ей работы, давал каталоги, схемы.
Дверь распахнулась. Вошел Виднов, следом за ним вахтер.
— Мы вас пригласили, Виднов, для того, чтобы выяснить некоторые обстоятельства, — сказал Мамбетов, отпустив вахтера. — Раздевайтесь и присаживайтесь к столу.
Перед Мамбетовым сел невзрачный человек с трусоватым и блудливым взглядом. Мамбетов глядел на него разочарованно, будто игра не стоила свеч, будто он нашел не того, кого искал все это знойное лето. Он знал уже каждый шаг Виднова, всю его жизнь. И впрямь Мальчик, Вытри Нос.
— Так вот, Виднов. Нам стало известно, что вы храните, мягко выражаясь, неприглядные открытки. Рабочим будто показываете. Так это?
— Было дело! — неожиданно подтвердил Виднов. Лицо его оживилось. — Шалость, знаете.
— Где же вы наснимали таких кадров?
— Не я, не я, — заторопился ответить Виднов. — Это мне дали.
— Кто?..
Вот и пошел путать следы заяц, метаться от куста к кусту, хотя и нельзя уже было скрыться за ними.
— ...Я знал многих из компании «битых карт». К сожалению, фамилий не помню. Ведь мы называли друг друга по кличкам, — говорит Виднов срывающимся от волнения голосом.
— Назовите так, — просит Сергеев.
Черт знает что! Мамбетов привык называть людей по именам, фамилиям, а тут посыпались клички, будто речь пошла о собаках. Султан, Борзой, Шилохвостка, Губан... А вот еще: Ребята, Не Надо!
— Вы тоже имели кличку? — спросил Мамбетов.
— Да...
— Какую?
Виднов опускает глаза, ломает пальцы.
— Мальчик, Вытри Нос звали.
— Да-а, приятно, — замечает Сергеев. — Еще кого знали?
— Как будто всех назвал.
— Не всех, Виднов.
— Может быть, не ручаюсь.
— Тогда напомним: Левушкин, — помогает ему Сергеев.
— Левушкин? — Виднов закусывает губы, но он уже выдал себя. — Н-да. Знал. Его кличка была «Попка-попугай». Он всегда одевался пестро. За это и прозвали.
— Как его имя?
— Звали Джеком, а вот по отчеству... Отчества у нас не в ходу были.
— И не Джеком, Виднов. Так действительно его называли в ваших кругах. Его имя — Георгий Иванович. Вспомнили?