Она медленно поднялась на второй этаж. Ее спальня была застлана вишневого цвета ковром, а стены отливали светло-розовыми тенями. Но сейчас комната не улучшила настроение, как это обычно бывало прежде.
Она направилась к одному из инкрустированных кедром шкафов, рывком отворила дверцу — взору открылся ворох одежды и гора коробок с обувью. Хотя Фиби была образцовой хозяйкой и содержала магазин в восхитительном порядке, у нее не находилось времени для мелочей. Содержимое ее шкафа являлось отражением ее личного дискомфорта.
Взгляд Фиби упал на верхнюю полку. Достав оттуда одну из тяжелых коробок, она, едва не уронив, поставила ее на пол.
Минутой позже Фиби уже сидела на поистине королевских размеров кровати и с легким трепетом перебирала страницы старого школьного альбома. Наконец она дошла до фотографий выпускного класса. Водя пальцем по списку фамилий, она остановилась у надписи «Кроуз Бретт».
Над именем помещалась фотография симпатичного парня с озорным огоньком в глазах и покоряющей улыбкой. Удивительно, что его фотография все-таки была в этом альбоме, потому что Бретт не закончил школы. Сначала он хотел пересечь всю страну на мотоцикле, а затем устроился работать на судно, выходящее в море.
Фиби легла на кровать и положила альбом перед собой. Она могла бы и не смотреть на фотографию Кроуза, так как его образ всегда оставался у нее перед глазами. Он был дерзким, отчаянным парнем, способным на безрассудный поступок, и ничуть не изменился за эти годы. Она чувствовала в себе то же желание и тот же страх, какие испытывала, покидая свой дом и убегая с ним в ночь.
Конечно, Фиби знала, что он за человек. В любом маленьком городе, подобно Конуэю, всем известно все или почти все про каждого. Она знала, что, когда ему было двенадцать лет, он приехал в этот город со своей матерью, назвавшейся вдовой. Позже некоторые из одноклассников называли Бретта незаконнорожденным. Но Синтия никогда не подтверждала и не отрицала этих сплетен и со временем заставила принять свое одиночество как факт.
В таком городе, как Конуэй, происхождение имело первостепенное значение, оно было важнее, чем богатство и успех. Один из предков Фиби основал небольшое селение неподалеку от Чарлстона в 1670 году. Таким образом, ее родословная была, без сомнения, самой почитаемой. Это угнетало ее и не столько из-за Бретта, сколько из-за того, что она была вынуждена жить в таком старомодном обществе.
Бретт был на три года старше ее. Почти все ученики местной школы объединялись в разные компании. Фиби и Бретт редко посещали эти сборища, им хватало друг друга. И даже когда они присутствовали на каких-либо мероприятиях, всем был заметен теплый взгляд Бретта и волшебный блеск в глазах Фиби.