Фиби взглянула на него и поняла, что он не догадывается о ее чувствах. Конечно, она не рассказывала ему, как семнадцатилетней девчонкой рыдала ночью, пряча свое лицо в подушку, когда он уехал из города, как уже будучи взрослой мучилась угрызениями совести. Разумеется, она не расскажет ему об этом, как и не признается в том, что до сих пор испытывает к нему то чувство, которое побудило ее признаться ему в любви. Да, она любила его. Если бы она была старше, мудрее и понимала, каким редким и необычным сокровищем является истинная любовь, она бы никогда не позволила ему уехать.
— Давай закроем эту тему, — сказал Бретт прежде, чем Фиби смогла что-нибудь ответить. Хоть он и не был рожден в одной из почтенных семей Конуэя, но у него тоже есть гордость. — Теперь это уже не столь важно.
Не важно?! Его слова, словно кинжал, полоснули сердце Фиби.
— Ты в самом деле считаешь, что это не важно, Бретт?
Он пристально смотрел на нее в течение долгого времени, обдумывая свой ответ. Фиби готова была вновь расплакаться, но сдержалась.
— Конечно, ужасно, что исчез ребенок и что это случилось уже во второй раз! И теперь нам необходимо попытаться выяснить все, что связано с этими преступлениями.
— Я имела в виду нас, — тихо сказала Фиби, смахивая слезы.
Бретт в одно мгновение преодолел разделявшее их расстояние и обнял ее за плечи, бережно прижав к своей груди, и Фиби почувствовала его учащенное дыхание. Ее движения были ограничены крепким объятием Бретта, но ее томило острое желание ответить на его прикосновение. Она по-детски мило потянулась к нему полураскрытыми губами, ожидая его поцелуя. Но он оставил их нетронутыми.
— Между нами уже ничего нет, — коротко сказал он, слегка отстраняясь от нее. Он обошелся с ней резко, даже грубо, потому что чувствовал: его желание вот-вот выйдет из-под контроля. Ему было нелегко пересилить себя и сдержать свою нежность к Фиби, особенно в этом, таком памятном для них двоих месте! — Ты ведь понимаешь, прошло уже двенадцать лет, — Бретт внезапно покраснел и торопливо подошел к машине. — Едем?
Фиби поспешила за ним. Ее лицо было мокрым от слез. Мечты, согревавшие ее душу эти двенадцать лет, и проблески надежды, появившиеся несколько минут назад, были в одно мгновение растоптаны.
Фиби не торопилась садиться в машину. Она успокоилась, вытерла слезы и только после этого открыла дверцу автомобиля и бросила беглый взгляд на Бретта. Но его внимание было приковано к приборной доске и рулю. Говорить было больше не о чем.
Ты дурак, Кроуз, сказал сам себе Бретт, когда взглянул на Фиби, уже идя по дорожке к ее дому. Она на мгновение замерла в нерешительности перед входной дверью, бросив на него еще один взгляд, и исчезла в глубине огромного дома. Бретт остался наедине со своим видением — длинноволосой стройной очаровательной девушкой, чей образ он не в силах был забыть.