Через пару часов Риз взял слово, и Мерил внимательно слушала его речь.
Сначала он поблагодарил коллег и друзей, всех, кто помогал ему в многолетней работе. Риз не забыл никого, начиная с директора клиники и заканчивая лаборантами и уборщицами. Затем настал черед демонстрации последних достижений титанического труда коллектива, который он возглавлял. Он показывал фотографии пациентов до и после хирургического вмешательства. Врожденные дефекты некоторых людей привели в ужас всех присутствующих. К концу демонстрации почти у всех, включая Мерил, в глазах стояли слезы.
Мерил так гордилась им, что сердце готово было разорваться от радости. Она была так взволнована, что даже не заметила, как оказалась в его машине.
Когда он устало сел за руль и с улыбкой повернулся к ней, у нее все же хватило сил не броситься ему на шею и не начать его целовать.
— Что ты обо всем этом думаешь? — мягко спросил он.
Теплая волна пробежала по ее телу от его ласкового взгляда. Ей снова начинало казаться, что только он смысл ее жизни и никакая работа не может быть важнее этого. Без него она не жила и почти не дышала, и только в его присутствии жизнь возвращалась к ней.
Эта безумная любовь настигла их и не хочет отпускать. Они оба неглупые, самостоятельные, взрослые люди.
У них вполне конкретные цели в жизни, они не мучаются от безделья, оба нацелены на блестящую карьеру… и вдруг выясняется, что они родственные души, два страстных человека, полных отчаянной, неутолимой жажды жизни.
— Думаю, ты был великолепен, — пробормотала она дрожащим голосом.
— Мерил, если бы ты знала, как важно услышать это именно от тебя, — очень серьезно произнес он.
— Риз…
— Тсс, — прошептал он и нежно дотронулся пальцем до ее губ, — не говори ничего. Во всяком случае, сейчас. Поговорим у меня дома.
Он завел мотор.
— Нет, Риз, — она покачала головой, — я не могу. Пожалуйста, отвези меня домой.
— Нет, Мерил, нет! — выпалил он, потеряв контроль над собой. Затем увидел ее побелевшее лицо, и его голос смягчился. — Ты не можешь отрицать, что само провидение подарило нам этот вечер. — Он перевел взгляд на ее высокую грудь и прошептал: — Я же вижу, Мерил, ты все еще любишь меня и прекрасно знаешь — ничто не может помешать этой любви.
Ей хотелось закричать, попросить у Господа сил отказать ему. Но он прав. Сопротивляться глупо. Риз, помолчав, спросил:
— Что ты решила? Отвезти тебя домой?
У Мерил дрожали ресницы, когда она посмотрела ему в глаза.
— Нет.