Аликс, к ее величайшей радости, позволили остаться. Девушка в восхищении разглядывала платья. Ее неискушенному взору они казались произведением искусства.
Ближе к концу примерки появился Морлинг и вынес окончательный приговор. Ему понравились все костюмы, за исключением одного.
— Черный тебе не идет, — отметил он, оглядывая Нину сквозь пелену сигарного дыма.
— Я знаю этот эпизод, а вы нет.
— Нужно лишь немного разбавить краски… мадам Варони может выйти на сцену с носовым платочком в руках. Вот, попробуем белый. — И Фьерон подал Нине шелковый кусочек ткани.
— Прямо вдова, — едко заметил дирижер. — Нам нужен образ испанки.
— Тогда красный, — внесла предложение молчавшая до этого Прескотт.
— Нет. Красный наводит на мысль о насилии.
Не говоря ни слова, Аликс метнулась в свою комнату, где вывалила содержимое чемодана на кровать и принялась судорожно рыться в вещах. Наконец она нашла, что искала, — шелковый платочек изумительного изумрудного оттенка.
Вернувшись в кабинет, она с замиранием сердца подала платок матери.
Присутствующие критично осматривали новый вариант.
— Неплохо, — наконец заявила секретарша.
— Восхитительно, — вторил ей француз.
— Чуде-сно-о, — произнес Морлинг, имитируя английский «сценический» акцент, и все засмеялись.
— Как мило, солнышко. Можно, я оставлю себе платок? — спросила Нина.
Аликс кивнула. От волнения девушка не могла вымолвить и слова. Подумать только, сама Варони выйдет на сцену с ее носовым платочком в руках!
После примерки они поужинали в отличном расположении духа.
— Аликс придет на завтрашнее представление? — спросил Морлинг.
— Почему бы и нет. Ты ведь хочешь пойти, правда, милая?
— Хочу ли я? — Девушка даже подпрыгнула на стуле, — конечно: А можно? Ну пожалуйста… Я никогда не слышала, как ты поешь.
— Надеюсь, тебе понравится. — Варони потрепала дочь за раскрасневшуюся щечку. — Будет «Тоска».
— Ты раньше слышала эту оперу? — обратился к девушке дирижер.
— Нет. Никогда.
— Бог ты мой! Как такое возможно?!
Аликс с сожалением вздохнула:
— Но это так.
— Ты хоть знаешь слова?
— Нет.
— Прескотт, завтра же дайте ей либретто. Я не могу позволить, чтобы Аликс слушала величайшую Тоску в мире, не понимая, о чем она поет.
— Нина, ты величайшая Тоска в мире? — с гордостью спросила девушка.
— Морлинг так полагает. Ему видней.
— Да, да, — поспешил заверить всех дирижер.
— Тебе понадобится вечернее платье, — задумчиво произнесла Варони. — Платье не менее важно, чем либретто, — добавила она с кокетливой улыбкой. — Оно у тебя есть?
— Нет. — Аликс была раздосадована. — Видишь ли, такой наряд мне никогда и не требовался.