Евмен положил письмо и взглянул на Филиппа — тот закрыл лицо руками.
— Я позволил себе…— чуть погодя проговорил секретарь.
Царь вскинул голову.
— Что еще ты себе позволил?
— Подготовить письмо…
— Великий Зевс, я убью этого грека, задушу собственными руками!
В это время Евмен чувствовал себя как капитан корабля, который долго боролся с волнами посреди бушующего моря и уже с порванным парусом и пробоиной в борту оказался вблизи порта — и вот просит измученный экипаж сделать последнее усилие. Он глубоко вздохнул и, вытащив из сумки другой лист, начал читать под недоуменным взглядом царя:
Филипп, царь македонян, Александру: здравствуй!
То, что произошло в день моей свадьбы, стало для меня причиной безграничной горести, и я решил, несмотря на мою привязанность к тебе, что ты навеки удалишься с моих глаз. Но время — хороший врач и умеет успокаивать самую тяжелую боль.
Я долго думал о случившемся и, полагая, что умудренные годами и имеющие больший жизненный опыт должны подавать пример молодым, часто подверженным страстям, решил положить конец изгнанию, на которое осудил тебя.
Это прощение касается и твоих друзей, которые нанесли мне тяжкое оскорбление, решив последовать за тобой.
В данном случае отцовская милость возобладала над суровой справедливостью монарха. Взамен прошу от тебя всего лишь объявить о своем сожалении за то оскорбление, которое мне пришлось перенести, и заверить меня в том, что твоя сыновняя любовь не позволит тебе снова создать подобную ситуацию.
Евмен с открытым ртом неподвижно застыл посреди комнаты, не зная, чего ожидать в следующий момент. Филипп молчал, но было ясно: он пытается скрыть охватившие его чувства. Царь повернулся к секретарю слепым, не способным плакать глазом.
— Что-то тебе не нравится, государь? — наконец набрался мужества спросить Евмен.
— Я не сумел бы написать лучше.
— В таком случае, если ты соблаговолишь подписать…
Филипп протянул руку, взял тростинку и обмакнул ее в чернильницу, но потом задержал руку под тревожным взглядом грека.
— Что-то не так, государь?
— Нет, нет, — проговорил царь, ставя свою подпись. Однако после этого он подвинул лист и проскрипел пером в нижнем углу. Евмен взял послание, посыпал золой, сдул ее и, поклонившись, быстро и легко, пока царь не передумал, направился к двери.
— Минутку, — окликнул его Филипп. Передумал.
Евмен остановился.
— Что угодно, государь?
— Куда ты отправишь это письмо?
— Ну, я позволил себе поддерживать кое-какие контакты, чтобы получать некоторые сведения…
Филипп покачал головой.
— Шпион. Вот кому я плачу за работу в моей администрации. Рано или поздно я задушу этого грека. Клянусь Зевсом, вот этими самыми руками!