— Не физически.
Черт возьми, она покраснела.
— Да. Мы можем продолжать…
— Трахаться, — резко прервал он. — Но не можем любить друг друга, так?
— Том…
— Я скажу тебе вот что: ты просишь меня не об одолжении, а о жертвоприношении. Просишь, чтобы я делал вид, что ты ничего для меня не значишь, что ты для меня очередная Мэри Кэтрин Флэхерти.
От этих слов Салли передернуло. Том на это и рассчитывал.
— Все это чушь собачья, Салли. И мы оба это знаем.
Он никогда раньше так не разговаривал с ней. Нервы Салли были взвинчены до предела.
— Но только так я могу…
— Спать со мной? Но пойми, спать вместе — это не… — Он тряхнул головой от отчаяния, что не может подобрать нужных слов. — Это не все. Мы же влюблены друг в друга.
— Я никогда не говорила…
— Не отрицай этого. Я не идиот, и ты вроде тоже. Причина, по которой мы вместе, — это любовь, Салли. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Я не понимал этого до прошлой ночи… до того, как стал частью тебя. Мы принадлежим друг другу. Можешь ничего не говорить. Я знаю, ты почувствовала то же самое.
Салли не могла произнести ни слова.
— И теперь ты просишь меня делать вид, что я тебя не люблю. Я могу спать с тобой, но должен относиться к этому как к ничего не значащему для меня событию.
— Может быть, это значит меньше, чем ты думаешь, — сказала она. — Может быть, твои чувства, наши чувства, вызваны игрой гормонов, а не любовью. Ты не думал об этом?
Он положил руки на бедра и с изумлением взглянул на нее.
— Знаешь, Салли, мне всегда казалось, что я могу отличить похоть от любви. Я никогда не встречал женщину, с которой был бы настолько совместим.
— В плане секса, наверное.
— Наверное? Что же надо сделать, чтобы убедить тебя?
Салли невольно улыбнулась.
— Ну хорошо, точно. Абсолютно точно, без сомнения, в сексе мы…
— Как извержение вулкана.
Она вздернула бровь. Том хитро улыбнулся.
— Прошлой ночью мне показалось, тебе понравилось.
— Понравилось.
— В чем же тогда дело? — спросил он мягким голосом, проводя рукой по ее щеке.
Она вздохнула.
— Давай пройдемся еще.
— Давай.
Он обнял ее за талию, и они пошли дальше по направлению к какому-то темному пятну. Это оказалась перевернутая лодка, ставшая обиталищем маленьких сверкающих черных улиток.
Салли показала на мерцание света вдалеке, едва различимое на темной полосе земли, разделявшей ночное небо и залив.
— Видишь тот свет? Я выросла недалеко оттуда.
— На пляже?
— Да. Папа не согласился бы ни на что другое. Наше бунгало… он очень любил его, но это была обыкновенная лачуга. Все мужчины в нашей семье одинаковые. Если у них и есть какие-то цели, то это полнейший абсурд: стать, например, шпионом или разбогатеть за одну ночь. Я не знаю ни одного, у кого была бы постоянная работа.