Эбигейл было плохо от тошноты, от слабости в коленях, но больше всего от присутствия мачехи.
— Сьюзан, оставь меня в покое! — взмолилась она. — Единственный наряд, который я сегодня еще способна на себя натянуть, — это пижама.
— Эбигейл, ты не должна так поступать! В нашей семье существуют старинные традиции, и мы должны соблюдать их. В течение уже многих десятилетий Ричардсоны на Пасху сидят на передней скамье в церкви Ричвилла, и я не потерплю твоих своевольных выходок! Прекрати капризничать, ты меня слышишь? Когда главой семьи был твой отец, ты всегда ходила на праздничные богослужения, так неужели ты думаешь, что теперь, когда его место заняла я, тебе удастся остаться дома? Ты хочешь свести меня в могилу!
Услышав всхлип Сьюзан, Эбигейл остановилась.
— Мне нет никакой необходимости сводить тебя в могилу, Сьюзан. С этим прекрасно справится твой сын Майкл, — сказала она, не оборачиваясь.
— Оставь его в покое! — взвизгнула Сьюзан. — Он еще ребенок!
Абсурдность подобного замечания окончательно вывела Эбигейл из себя. Она даже на мгновение забыла о своем недомогании.
— Ничего себе ребенок! — воскликнула Эбигейл, резко обернувшись к мачехе. — Ему уже стукнуло восемнадцать! Я только что была свидетельницей, как он чуть не сбил с ног пожилую женщину, а потом обругал ее такими словами, каких постеснялся бы и бродяга.
— Опять рассказываешь обо мне байки, сестренка? — раздался в холле голос единокровного брата Эбигейл.
— Дорогой, ну наконец-то ты вернулся!
Ласковый до слащавости тон Сьюзан, ее приторная улыбка, обращенная к сыну, были последней каплей, переполнившей чашу терпения Эбигейл. Она почувствовала, что ее сейчас стошнит прямо здесь, на лестнице. Быстро отвернувшись и зажав ладонью рот, она бросилась в свою комнату.
— Не вздумай запирать дверь! Мне надо поговорить с тобой! — крикнула ей вслед Сьюзан.
Оказавшись в своей спальне, Эбигейл повернула ключ в замочной скважине и с трудом добралась до ванной комнаты. У нее так кружилась голова, что, казалось пол ходит ходуном под ногами. Словно в полусне она слышала, как Сьюзан колотит в дверь и что-то кричит высоким истеричным голосом.
О Боже, неужели эти приступы тошноты никогда не прекратятся? — в отчаянии думала Эбигейл. Наступит ли когда-нибудь конец моим страданиям?
«Мой врач и я ждем от тебя письма с подробным перечнем семейных хронических заболеваний, которые могут переходить по наследству… Когда соберешь достоверные сведения, немедленно перешли их по этому адресу. И на этом мы прекратим всякое общение», — эти слова Эбигейл не выходили у Кена из головы. Перед его мысленным взором вновь и вновь вставало лицо Эбигейл.