Внимание Кена Уоррена привлек настойчивый сигнал клаксона, раздавшийся за окном. Выглянув во двор, он увидел шикарный спортивный автомобиль и понял, что на этот раз к нему пожаловал необычный клиент.
Кен недовольно нахмурился: завтра Пасха и не очень-то хочется в праздник работать. Он хорошо помнил, как встретил последнее Рождество; часов в восемь вечера ему позвонил один из окрестных фермеров и попросил принять роды у кобылы, уверяя, что сам не справится. Кен, разумеется, не смог отказать и вынужден был встретить Рождество на конюшне. Кобыла с его помощью ожеребилась благополучно, что лишний раз подтвердило репутацию Кена Уоррена как классного специалиста. Кен действительно был ветеринаром, что называется, от Бога, он был хорошо известен всему Ричвиллу, и люди подчас ждали от него невозможного.
Вот черт, невезуха, подумал— Кен, с тоской глядя на все еще сигналившую машину. Ему еще предстояло привести в порядок сеттера миссис Форман — Кен организовал при своей лечебнице что-то вроде гостиницы для животных, хозяева которых, отлучаясь из города, не могли взять питомцев с собой. Миссис Форман обещала заехать за Консортом около семи, но, перед тем как вернуть пса хозяйке, Кену предстояло подрезать ему когти.
Кен решил проигнорировать не убиравшего руку е клаксона водителя, но пронзительный гудок действовал ему на нервы, к тому же к громкому звуку клаксона присоединился многоголосый собачий лай, в котором солировал дворовый пес Рекс, и какофония становилась просто невыносимой.
Кен не выдержал и, еще раз чертыхнувшись, встал из-за стола. Открыв ведущую во двор дверь, он распрощался с мыслью, что попадет сегодня на вечеринку, которую устраивали Мэт и Полли, и, нацепив на лицо вежливую улыбку, направился к машине визитера.
Рекс радостно бросился к нему.
— Прекрати, прекрати, дурачок! — попытался остановить его Кен, но весело подпрыгивавший пес пару раз все же лизнул лицо хозяина.
— Избавь меня, Господи, от слюнявых собак и капризных клиентов, — проворчал Кен и приказал: — Рекс, на место!
Собака послушно отправилась к своей будке.
По мере того, как Кен приближался к автомобилю, гудок клаксона все сильнее действовал ему на нервы и в конце концов разозлил не на шутку. Ну и нахал, подумал он, сжимая кулаки, погоди, сейчас я тебе покажу!
Кен решительным шагом подошел к дорогой спортивной машине и рывком распахнул дверцу. Кен был готов проучить наглеца, но увидев, кто сидит за рулем автомобиля, остолбенел. От неожиданности он потерял дар речи: сказать, что Кен был изумлен, — значит, ничего не сказать. Он застыл на месте как громом пораженный.