Через десять минут, когда они уже подошли к парковке, Эбигейл вновь ощутила тошноту. Ей, по-видимому, не стоило есть проклятый сандвич.
— Тебе нельзя в таком состоянии садиться за руль, — с тревогой заявил Кен, видя, что ее лицо обрело землистый оттенок.
— Я в полном порядке, — слабым голосом возразила Эбигейл. — У меня даже голова перестала кружиться.
— Что-о?! У тебя, оказывается, кружилась голова по дороге сюда?
— Совсем немножко. — Эбигейл поняла, что сболтнула лишнее, и пыталась исправить положение: — Во всяком случае, я же не врезалась в столб!
— Ну хватит! — Кен решительно захлопнул дверцу машины, не позволив Эбигейл сесть на место водителя.
— Но что случилось? — не сдавалась она.
— Ничего. Ты не сядешь за руль, если не хочешь угробить себя и ребенка. В таком состоянии ты можешь запросто потерять сознание.
— О Господи! Об обмороке не может быть и речи, я только сказала, что у меня слегка кружилась голова.
— Этот спор ни к чему не приведет, Эбигейл. Тебе придется подчиниться.
Безапелляционный тон Кена вывел ее из себя.
— Если ты воображаешь, что я появлюсь в Ричвилле на твоем дурацком мотоцикле, то ты жестоко ошибаешься! Я не хочу привлекать к себе внимание и не желаю выглядеть посмешищем в глазах жителей родного города!
— Ты поздно спохватилась, солнышко. Весь Ричвилл уже знает, что ты беременна от меня, и поэтому вряд ли кого-нибудь удивит твое появление в городе вместе со мной на мотоцикле.
— Ну конечно, ты уже успел похвастаться очередной победой на любовном фронте! Если бы ты держал язык за зубами…
— Неужели ты действительно думаешь, что именно я растрепал всему городу о твоей беременности? Ты несправедлива ко мне.
— Но кто же тогда это сделал? — в замешательстве спросила Эбигейл.
— Моя племянница, эта несносная девчонка. Она подслушала наш разговор и, как все женщины, не удержалась и поделилась сногсшибательной новостью «по большому секрету» со своими подружками.
— Твоя племянница дурно воспитана, — сердито буркнула Эбигейл.
— Не тебе об этом судить, солнышко. — Кен в общем-то был того же мнения о манерах Линды, но все же решил осадить высокомерную аристократку. — Боюсь, что вот уже две недели, как все матери Ричвилла приводят твою историю в назидание своим дочерям. Но дурной пример, как известно, заразителен.
Эбигейл еле сдержалась, чтобы не влепить негодяю пощечину.
— Конечно, тебе очень не хочется связываться с такими грубыми и неотесанными людьми, как мы, — словно ни в чем не бывало продолжал Кен. — Ты привыкла к совсем другому обращению. Но жизнь в башне из слоновой кости закончилась, крошка, и теперь тебе придется терпеть нас. Во всяком случае, до вступления в права наследства. После чего ты рассчитываешь вернуться в привычный для тебя мир. Судя по выражению твоего лица, я попал в точку.