Может, он ошибается относительно нее?
Нет, у него в кармане доказательство.
— Нет, ты знала. Ты все время повторяла:
«Как только я получу свой трастовый фонд» — и в то же время строила планы относительно меня и моих денег.
— Нет, нет, этого не было. Она отрицательно покачала головой, и волосы разлетелись во все стороны. — Я не думала о деньгах, Майк, я думала только о тебе.
Он ударил кулаком по столу, и Шерри заплакала еще горше.
— Прекрати мне лгать! Я знаю правду! — Он вытащил из кармана документ и швырнул ей.
Бумага поплыла в воздухе и мягко опустилась на пол.
Вытирая слезы тыльной стороной ладони, Шерри наклонилась за ней.
— Что это?
— Подтверждение.
— Подтверждение чего? — Она крутила бумагу, словно не знала, что там написано. Опять ложь.
— Это из твоего трастового фонда. — Майк вновь прошел по комнате и прикрыл балконную дверь. — Откуда ты ожидаешь своих денег.
— Я не понимаю. А где баланс?
Майк подошел и ткнул пальцем в бумагу.
— Вот здесь. Ряд нулей.
Шерри побелела, колени подогнулись, и она рухнула на диван. Он бы забеспокоился, если бы уже не знал, какая она великолепная актриса.
— Как? Там ничего нет? Совсем ничего? прошептала она.
— Ни пенни. Но ты знала об этом. Я встречался с чиновником в офисе сегодня. Поскольку я доказал, что мы официально женаты, он с удовольствием показал мне твои активы. Там ничего нет. Ты и твой отец почистили их восемь месяцев назад, ты забыла?
— Там ничего не осталось?.. — прошептала она и замолчала.
Она так долго, безмолвно и неподвижно сидела, глядя на документ, что Майк даже заволновался. Все равно. Она должна была знать…
— Я… — Шерри наконец взглянула на него, и взгляд этот был таким невинным, в нем была такая боль, что Майку захотелось обнять ее.
Но если он сделает это, то потом будет еще больнее. Она вырвет у него сердце и бросит на съедение хищникам.
Шерри, пошатываясь, поднялась.
— Я никогда не обманывала тебя, Майка Скотт. Я правда ничего не знала об этом. — Она взмахнула бумагой. — Это меня обманули, ты и мой отец.
Она судорожно вздохнула, подбородок у нее задрожал, а потом вновь заговорила, с трудом сдерживая слезы:
— Моей самой большой ошибкой было то, что я полюбила тебя. Тебя, Майка, а не твои деньги, о которых я ничего не знала. Это моя ошибка. И моя беда. Но я справлюсь, справлюсь.
Его охватила жалость, когда она нетвердыми шагами пошла к выходу. Она же лжет ему, пытается им манипулировать. И все-таки, не удержавшись, он спросил:
— Куда ты собираешься идти? Домой, к родителям?
Она помолчала.
— Нет, только не туда. Никогда. Что-нибудь придумаю.