Она уехала в Суррей, оставив Джеймсу его долговую расписку и коротенькое письмо, где сообщала, что возвращается в Биерлоу. Обрадованный свалившимся на него счастьем, Джеймс не будет доискиваться причины, по которой лорд Данстен вдруг вернул ему расписку ценой в четыре тысячи гиней. Но надо быть очень осторожной: брат может приехать в Биерлоу и начать выяснять, каким образом эта расписка оказалась в доме на улице Генриетты. Вот еще одна забота — так уладить это дело, чтобы у брата не возникло никаких подозрений.
В Биерлоу она развила необыкновенно бурную деятельность, стараясь за работой забыть все случившееся с ней в Лондоне, заглушить угрызения совести и тоску по Элистеру, иссушавшую ей душу.
Через некоторое время пришло письмо от брата. Он был в восторге от поступка лорда Данстена, простившего ему долг, но почему он это сделал, для Джеймса так и осталось загадкой. Брат сообщал также, что откажется от аренды дома на улице Генриетты и вернется в Биерлоу. Луиза встретила это сообщение с большим недоверием. Она не представляла брата в роли степенного сельского помещика.
Луизу не оставляло беспокойство, что будет с нею, если все откроется. Ничто не могло заглушить ее безудержный страх и мрачные предчувствия. К тому же ее все чаще стала мучить тошнота, особенно по утрам. Размышляя над этой напастью, она вдруг поняла! Боже мой! Как же она не подумала о возможных последствиях своего авантюрного плана! Теперь-то все и откроется! У нее не осталось ни капли надежды, что все это лишь игра ее воображения. Симптомы ее недомогания говорили только об одном: у нее будет ребенок.
Потрясенная этим внезапным открытием, Луиза отказывалась верить своей догадке. Этого не может быть! Это всего лишь дурной сон. Но нет, это была явь, ужасная в своей простоте.
Луиза ходила по дому бледная и осунувшаяся, с погасшими глазами и скорбно поджатыми губами. Она не переставала задавать себе один-единственный вопрос: как она объяснит это Джеймсу?
Джеймс приехал в Биерлоу-холл только через шесть недель в приподнятом настроении и прекрасном расположении духа. Но когда он увидел свою бледную и притихшую сестру, то забеспокоился.
— Ты плохо выглядишь, Луиза. Не послать ли за доктором? — с тревогой спросил он.
— Нет, нет. Я прекрасно себя чувствую. Вероятно, просто устала. Последнее время я много работала, ведь поместье отнимает довольно много сил и времени, — поспешно ответила Луиза, вымученно улыбаясь брату.
— Ну, смею тебе заметить, с сегодняшнего дня все будет по-другому. Оказавшись на краю бездны, я понял, что тот образ жизни, который я вел, неизбежно приведет меня к позору и лишениям. Чтобы не потерять то, что имею, я должен долго и упорно работать. Обещаю, что с сегодняшнего дня начинаю новую жизнь!