— Симона, а кто этот симпатичный мужчина? — Голос Джозефины звучал вежливо, но взгляд, пронзивший Блю, был ледяным.
— Это Томас Блюделл, Джозефина. Друг Нолана. Впрочем, я, кажется, упомянула о нем, когда звонила тебе… — Симона явно чувствовала себя немного неловко.
— Да, припоминаю. — Взгляд Джозефины по-прежнему скользил по лицу Блю, и ему казалось, что до него дотрагиваются металлическими щупальцами. Однако, судя по его глазам, устремленным на Джозефину, он сам был не робкого десятка.
— Надеюсь, Томас, — произнесла она, — вы справитесь с тем, чтобы заменить нашего Нолана. Для нас он неоценимый работник.
— Постараюсь не разочаровать вас, миссис Дукет. Кстати, зовите меня просто Блю.
— Блю? Где-то я уже слышала это имя… — Джозефина задумалась, но не более чем на долю секунды. — «Аллмонд индастриз»?
— У вас отличная память!
— Блю ушел из «Аллмонд» пять лет назад, — поспешила уточнить Симона.
— Еще бы! Такое трудно забыть… — Глаза Джозефины сузились. — Помню, когда «Аллмонд» испытывал какие-то трудности, я предложила им купить их компанию. Но они предпочли нанять финансового эксперта, некоего Блю. — Она улыбнулась. — Так что из-за вас, молодой человек, я в свое время не смогла заключить весьма выгодную сделку.
— Поверьте, миссис Дукет, я не хотел вас обидеть, — вежливо произнес он.
— Ну что вы, — снова улыбнулась она, — я вовсе не обижаюсь. И зовите меня Джозефина. Все друзья зовут меня так. Враги, впрочем, тоже.
Блю нахмурился: он не совсем понял, что она хотела сказать этой своей репликой насчет врагов. Но Джозефина не дала ему времени обдумать это.
Она повернулась к мужчинам, по-прежнему стоявшим вокруг стола неподвижно, как языческие божки:
— Садитесь, джентльмены. Мы с Генри присоединимся к вам после того, как поздороваемся со всеми.
Она удалилась, даже не потрудившись представить своего юного спутника, который незамедлительно последовал за ней.
Когда они сели, Симона сразу же начала неожиданно оживленный разговор с мужчиной, сидевшим слева от нее. Она явно чувствовала себя неловко и, как казалось Блю, слишком часто отводила глаза. Блю сосредоточенно рассматривал свой бокал. Перспектива целый вечер провести за одним столиком с Джозефиной вовсе не казалась ему веселой. Не было сомнений, что она явно невзлюбила его с первого взгляда и не оказывала ему особого доверия. Впрочем, в этом она мало чем отличалась от своей дочери.
Когда они наконец вернулись домой, Симона искренне надеялась отложить разговор с Блю до завтра. Все, чего ей сейчас хотелось, — это как можно скорее добраться до постели. Но голос Джозефины в ее сознании звучал так ясно, будто она находилась рядом: «Никогда не откладывай неприятный разговор на завтра, Симона. Это — проявление слабости».