— Достаточно, — ответила я и нагнулась, чтобы помыть руки в ведре, стоявшем у входа. — Я скучала без мамы. Она отдыхала?
Он слегка нахмурился.
— Она рано встала и говорила с Конором. А потом с Лайамом. Ей надо отдохнуть.
Я положила на место ножи, убрала ступку, пестик, ковшик и веревку на полки.
— Она не станет отдыхать, — возразила я. — Она всегда такая, когда приходит Конор. Похоже, им вечно не хватает времени, слишком много надо сказать друг другу, будто они так и не смогли нагнать тех упущенных лет.
Отец кивнул, но промолчал. Я взяла в руки метлу и начала подметать.
— Я попозже схожу в деревню. Ей не понадобится делать это самой. Может, если ты ей скажешь, она попытается уснуть.
Ибудан улыбнулся уголком рта.
— Я никогда не говорю твоей матери, что делать, — заметил он, — и ты это знаешь.
Я улыбнулась.
— Ну что же, значит я сама ей скажу. Друиды останутся у нас еще на день-два. Ей хватит времени наговориться.
— Кстати, — сказал отец, поднимая ноги, чтобы я под ними подмела. Когда он их опустил, на каменный пол упали новые комья земли. — У меня есть для тебя сообщение.
— Да?
— От Эамона. Он просил передать, что его срочно вызвали домой. Он уехал на рассвете, слишком рано, приходить к тебе в это время было бы неприлично. Он просил передать, что поговорит с тобой, когда вернется. Ты что-нибудь понимаешь?
— Не слишком, — ответила я, сметая остатки мусора со ступенек. — Он так и не сказал мне, о чем хочет поговорить. А почему его вызвали? Это очень срочно? Эйслинг тоже уехала?
— Эйслинг все еще здесь, ей будет безопаснее под нашей защитой. Дело требовало срочного присутствия вождя и принятия немедленных решений. Он взял с собой своего деда и всех мужчин, способных ехать. Как я понимаю, на его границы опять напали. Но пока непонятно, кто именно. Согласно описанию — враг из тех, что побеждают хитростью и убивают безжалостно и ловко, как хищная птица. Думаю, когда Эамон вернется, мы узнаем больше.
Мы вышли в сад. Было холодно, в это время года весна — скорее мечта, чем реальность, но крохотные хрупкие ростки крокусов уже пробивались сквозь твердую землю, а на ветвях молодого дубка потихоньку набухали почки. Ранняя пижма ярко желтыми пятнами выделалась на фоне серо-зеленых стеблей полыни и лаванды. Воздух пах свежестью и холодом. Каменная дорожка была чисто выметена, а грядки ровными рядами лежали под соломенными одеялами.
— Посиди со мной немного, Лиадан, — попросил отец. — У нас есть время. Твою мать и ее братьев будет нелегко убедить, что пора войти в дом и поесть. Мне нужно кое о чем тебя спросить.