Забыть! Забыть! Забыть! Но не могу… не могу… не могу…
Дверь отворилась, и вошел сенатор. Марк приподнялся. Голова закружилась. Дед сделал знак, чтобы он не вставал, и юноша вновь повалился на постель. Старый Корвин опустился в кресло.
– Я знаю, тебе сейчас тяжело. Но ничего. Ты привыкнешь.
– Как умер отец? – спросил Марк. В горле першило, глаза слезились. У него аллергия. Бывает ли аллергия от перегрузки памяти? – Его убили? Да?
– Его корабль взорвался в нуль-портале. Причина взрыва до сих пор не установлена. – Старик помолчал, шевельнул губами, будто пережевывал последнюю фразу. – Предположительно, неисправность во время одного из включений нового нуль-портала. Нелепая случайность. Нелепейшая… – добавил едва слышно. – От него ничего не осталось. Ничего. Я уверен, это было убийство. Он знал, что его хотят уничтожить. Потому и велел спрятать тебя на Вер-ри-а, как только ты появишься на свет. Но Империя Колесницы захватила нашу провинцию, и ты исчез. Когда я узнал о захвате Вер-ри-а, чуть с ума не сошел. Думал, что потерял тебя навсегда.
Марк сделал усилие и сел. Поборол подступившую к горлу тошноту.
– Вопрос о твоем статусе завтра обсуждается в сенате, – продолжал дед. – Завтра я получу точный ответ, будет ли тебе дозволено стать Марком Валерием Корвином, наследником славного патрицианского рода.
– И я смогу расследовать дело об убийстве отца?
Сенатор помолчал.
– Марк… Я много раздумывал все то время, пока тебя не было со мной. Вот что я думаю… С каждой минутой это решение кажется мне все более верным, все более справедливым. Ты не должен становиться следователем. Выбери другую профессию. Например, военного. Или винодела. Или художника. У тебя есть шанс, которого лишены многие патриции: ты можешь найти дело по душе. Ты не сделаешь блестящую карьеру, но спасешь себя и своих детей. Со временем людей перестанет волновать, что наш род знает какие-то давние тайны. Все наши секреты станут достоянием истории. И ты сможешь…
– Нет! – закричал Марк, не дав сенатору договорить: подобная грубость была для патриция недопустима, но он не смог сдержаться. – Извини… прошу… но нет. Нет! Я дал слово Флакку, что я найду убийцу его сестры. Потом я узнаю, из-за чего погиб мой отец. Ради этого с меня сняли рабский ошейник. Ради того, чтобы я продолжил то, что начал отец.
Старик улыбнулся:
– Честно говоря, Марк… я думал, ты ответишь иначе.
– Почему? Потому что я был рабом, и это настолько должно было изменить мою личность… Так ведь?
Сенатор молчал. Поднялся, потом снова сел.
– По-моему, ты очень смутно представляешь, что тебя ждет. Не торопись, подумай, прежде чем ответить.