Они помолчали.
— А я вас, Аркадий Петрович, не успел поздравить со сменой Главнокомандующего, — вспомнил Борис.
— Да уж, свершилось, — кивнул Горецкий.
— По-моему, вы должны быть довольны, — осторожно начал Борис, — вы ведь еще раньше считали, что барон Врангель на посту Главнокомандующего более уместен.
— Ах, Борис Андреич, что бы я ни считал, что бы мы все ни думали, Деникину никак нельзя было оставаться на этом посту! Армия озлоблена и винит его в разгроме и потерях.
— А разве это не так? — прищурился Борис.
— Возможно. — Полковник махнул рукой и отвернулся. — А Врангель очень популярен, он много делает для своей популярности. Разумеется, амбиций и у него предостаточно, но все же с ним связывают некоторые надежды. Вы слышали, что накануне назначения Врангель подтвердил сказанные им раньше слова, что если он будет Главнокомандующим, то даже в случае неудачи на фронте он обеспечит спасение и устройство в будущем чинов своей армии?
— Слышал. Это, я думаю, сослужило ему хорошую службу, потому что в памяти солдат и офицеров еще свежа кошмарная новороссийская эвакуация, при которой Деникин бросил всю армию на произвол судьбы.
— Да, Деникин после этого совершенно пал духом, он страшно казнит себя…
— Раньше надо было думать! — резко произнес Борис.
Полковник Горецкий посмотрел на него с грустью и отвернулся.
— Да, я помню Антона Ивановича как честного и энергичного человека, а теперь получается, что он предал доверившихся ему людей, бросил их в Новороссийске и бросил теперь, когда англичане увезли его в Константинополь. В людях погибла вера в правильность идеи, за которую боролись.
— Уж это точно. Теперь, испытав на собственной шкуре кошмар эвакуации, каждый думает только о собственном благополучии: улизнуть за границу, когда все кончится, и прихватить хоть немного денег, чтобы не умереть там с голоду в первое время.
— Не пытайтесь, голубчик, уверить меня, что вы тоже такой, — воскликнул Горецкий.
— Я не граблю население, но иллюзий и надежд у меня не осталось, — спокойно ответил Борис.
— Невеселый разговор у нас с вами получается, — вздохнул полковник. — Вы теперь на фронт?
— Да, получил назначение. Жаль, что не вместе с Алымовым. Кстати, что вы знаете о мирных переговорах с красными?
— Немного, но думаю, что надежды на заключение мира платонические. Красные на это не пойдут. Им не нужен под боком такой источник опасности. Сейчас они концентрируют войска возле перешейков. Переговоры о мире ведутся тайно, потому что в армии наблюдается разложение, много перебежчиков. Думаю, что это ничем не кончится.