Правда, после того, как товарищ Бабахан объединил вокруг себя несколько мелких отрядов и даже переименовал эти бывшие банды в Повстанческий советский полк, он пытался наладить кое-какую дисциплину и даже издал несколько приказов о строгих наказаниях, вплоть до смертной казни, за различные проступки и преступления.
Но, во-первых, от благих намерений до дела, как известно, не один шаг, а во-вторых, лично товарищу Макару от всех изменений не было никакой выгоды. Хоть он и привел к Бабахану почти три десятка бойцов, его не назначили даже командиром взвода, потому что он не знал специфики партизанской борьбы и не умел вести бой в полевых условиях. Для рядовых партизан он был городским чужаком, а кое-кто из руководства смотрел на него косо, потому что из всех членов севастопольского подпольного комитета сумел спастись только он один.
Результаты его деятельности оказались мизерными: рабочие в порту слушали теперь только своего председателя профсоюза, который оказался самой настоящей контрой, — пытался договориться с правительством Врангеля мирным путем. Гарнизон крепости, состоящий из пленных красных, расформировали, провели чистку, кое-кого расстреляли, нечего было и думать начинать там агитационную работу.
Кроме того, покушение на генерала Слащова с треском провалилось. Хорошо еще, что вся группа погибла и не просочилось никакой компрометирующей товарища Макара информации.
Одним словом, товарищ Макар чувствовал себя в лесу очень неуютно. Это усугублялось тяжелейшими бытовыми условиями. На длительных стоянках партизаны жили в шалашах. Питались преимущественно хлебом и мясом. Хлеб пекли в печи, которую оборудовали в какой-нибудь небольшой пещере, а тесто замешивали в деревянных корытах. Но длительные стоянки бывали редко, потому что белые, обеспокоенные ростом повстанческого движения, стали очень часто тревожить партизан. Партизаны в лесу были как дома, знали местность как свои пять пальцев, поэтому им удавалось отступать без видимых потерь, но нечего было и думать таскать за собой корыта для теста или котлы. Так что большей частью люди спали просто на голой земле у костров и жарили мясо какого-нибудь убитого бычка, не заботясь, отобран он у бедного крестьянина или у помещика.
Разумеется, ради торжества революционного движения, товарищ Макар был готов терпеть любые лишения, но его сильно угнетала грязь, вши и отсутствие бани, хотя бы раз в неделю. Еще он опасался, как бы от непрожаренного мяса и непропеченного теста у него не началось несварение желудка. Неудержимо хотелось мыться, спать на простынях и есть нормальную пищу. Но о возвращении в Севастополь нечего было и думать. После покушения на Слащова контрразведка развила бешеную деятельность. Явочную квартиру Василия Цыганкова на Зеленой Горке разгромили, самого Цыганкова ранили при аресте и посадили в крепость.