— Деникин недолго останется на посту Главнокомандующего…
— Однако теперь они, те, кто виноват в этом преступлении, эвакуировались на союзнических кораблях, а простые офицеры лежат на дне Новороссийской бухты.
— А как же вы спаслись? — неуверенно спросил Горецкий и заглянул Борису в глаза.
Тот отвернулся, не ответив, но в глазах его Горецкий сумел прочитать такое, что охота расспрашивать у него пропала.
— Ну, и что я теперь, по-вашему, должен делать? — вздохнул Горецкий. — Застрелиться? Не могу, голубчик, — ответил он сам себе совсем не по-военному, — бумаги важные со мной, должен доставить по назначению…
— Куда направляется «Сюркуф»? — отрывисто спросил Борис.
— В Севастополь, но солдат высадим в Керчи.
— Нас с Алымовым тоже высадите в Керчи. Там мы найдем своих, из дивизиона, часть пойдет на формирование, потом я буду воевать на фронте до конца, потому что теперь не верю в победу Белой армии, с такими-то командирами… За помин души… Борис залпом выпил вино и поставил стакан на столик, потом встал и сказал уже у двери:
— Прощайте, полковник! Вряд ли мы увидимся скоро.
Он сделал шаг в коридор, но вернулся и закончил нелюбезно, глядя сзади на поникшие плечи Горецкого:
— Прошу извинить за резкость. Разумеется, вы лично не можете отвечать за весь генералитет.
Полковник Горецкий не обернулся.
В декабре девятнадцатого года Вооруженные Силы Юга России отступали под натиском Красной Армии двумя огромными колоннами. Восточная группа во главе со Ставкой Деникина в составе Добровольческой армии, донских, кубанских и терских казаков отступала на Кавказ. В декабре генерал Май-Маевский был отстранен от должности командующего Добровольческой армией и ненадолго заменен Врангелем, а затем Кутеповым. Западная группа белых войск включала отряды главноначальствующих Новороссийской области генерала Шиллинга и Киевской области генерала Драгомирова.
Западная группа отступала в Новороссию, прикрывая Николаев и Одессу.
Командование рассчитывало остановить натиск красных на Дону восточной группой и на Буге — западной, с тем чтобы оттуда перейти в наступление.
Находящийся посредине этих двух оперативных направлений Крым был, таким образом, приговорен к сдаче и не рассматривался как стратегически важная территория, поэтому для его защиты был выделен один только третий армейский корпус генерала Слащова. Численность Красной и Белой армий была к этому времени примерно равна — около пятидесяти тысяч каждая, но Белая армия была измотана боями и утратила энергию наступления.
Корпус Слащова состоял всего из двух тысяч двухсот штыков и тысячи трехсот шашек при тридцати двух орудиях.