— В чем дело? — издевательски повторил Слащов. — Дело в вашем замечательном коллеге Шарове. Мало того, что его, штатского чиновника, прислали в Крым заведовать контрразведкой и что эта контрразведка не подчиняется ни моему начштаба, ни мне. Мало того, что ему поручили секретную слежку за мной, так этот мерзавец пытался взвалить на меня обвинение в уголовном преступлении, в мародерстве!
Горецкий слушал генерала внимательно, не прерывая, и это, видимо, успокаивающе подействовало на Слащова. Он понизил голос и продолжил гораздо спокойнее:
— Несколько дней тому назад Шаров пришел в штаб и предложил купить у него кольцо — очень дорогое прекрасное кольцо по баснословно дешевой цене, но и такой суммы ни у кого в штабе не нашлось. Тогда Шаров еще сбавил цену — видно было, что он обязательно хочет продать это кольцо. Мне это показалось очень подозрительным — точно он краденое продает. Так я об этом и сказал в штабе. По счастью, кольцо так никто и не купил. А сегодня я узнал, что кольцо это принадлежало казненному полковнику Протопопову. Одна родственница Протопопова узнала это кольцо.
— Кольцо того самого полковника Протопопова, которого…
— Которого я приказал повесить за прямое неподчинение, за неисполнение моего приказа, — твердо сказал Слащов.
— Хм, интересная история, — задумчиво пробормотал полковник. — И вы утверждаете, что весь эпизод с кольцом Шаров выдумал нарочно, чтобы насолить вам?
Генерал почувствовал сарказм в голосе Горецкого и мгновенно остервенился.
Яростью полыхнули его глаза, а лицо стало еще бледнее.
— Полковник! — гаркнул он так, что казалось, стекла в кабинете сейчас треснут. — Попрошу вас не забываться! Вы разговариваете со старшим по чину!
— Я помню, что вы выше меня по чину, — спокойно ответил Горецкий. — Дело в том, что хоть вы и находитесь в контрразведке, но обращаетесь не по адресу. — Борис отметил про себя, что Аркадий Петрович произнес эти слова мягко, стараясь сгладить резкость. — Я — не контрразведчик, я представитель Военного управления при штабе армии Врангеля.
— И чем же вы тут занимаетесь? — вскричал Слащов.
— Вообще-то я не обязан отчитываться, но вам расскажу, — мягким, штатским голосом ответил Горецкий.
Пенсне сидело на носу, и перед генералом Слащовым стоял интеллигентный профессор Аркадий Петрович Горецкий.
— Так вот, миссия моя сложная. Кроме всяческих конфиденциальных поручений, я некоторым образом помогаю контрразведке. Вот недавно — может, вам докладывали? — мы арестовали в Севастополе большевистский подпольный комитет.
— Знаю, — пробормотал Слащов.