- Ты что, дал ей свое кольцо творца? - выдохнул Димонн
- Дал, иначе она ни в какую не соглашалась со мной пойти, а ты же знаешь, по условиям игры, участник должен последовать за мной добровольно, - прошептал Ник, думая, что я его не услышу.
Я быстро кинула взгляд сначала на руку Димона, а потом на культяпку Абрашки. На руке первого вдруг проявилась печатка в виде колоды карт, а на руке второго закрутилось миниатюрное колесо рулетки.
- Дура, проворонила такие перспективы! - зарыдала в голос жадность.
- Цыц, сорока, неизвестно чего она могла натворить с этим колечком, - прикрикнул на нее здравый смысл.
- Ничего, ничего, моя брюнетистая зараза, я ещё припомню тебе мой облом с колечком! Отольются тебе мои слезки! Дал на пять минут поносить и тут же отнял, жадина противная! - расстроено хлюпая еле слышно прошептала я себе под нос.
- Придет весна, увидим, кто где гадил, - поддержал меня Сосискин.
Конец застолья помню отдельными кадрами. Вот мне устраивают экскурсию в каждый из миров. Вот мелькнула передо мной борода какого-то субъекта, которую я держала в своём кулаке. Вот замызганный кабак, в котором на балалайке бренчит тягомутнейшую мелодию ролевик-менестрель, а я в него метаю пивную кружку. Вот я в пещере с горой золота и меня тошнит на лапу ящерице-переростку. Вот мы в моей квартире и я, по мере своих пьяных сил, собираю походный рюкзак, а Сосискин сверху укладывает свою подстилку. И наконец-то благословенная темнота...
Проснулась я от ощущения жуткого сушняка и общего недомогания организма. Провалявшись ещё немного в кровати и повздыхав, что возле меня не материализуется стакан с водой, собрав всю волю в кулак, я села на кровати.
- Б.., - вырвалось из измученной жаждой глотки.
Картина, представшая перед моими глазами, радовала своим сюрреализмом. Представьте себе песчаный берег с золотистым песком, на который неспешно накатывают синие воды моря. Представили? А теперь представьте, что на этом пляже находится диван, рядом с ним стоит любимое мамино кресло, в котором на спине дрыхнет такса. Чуть дальше блестит зеркалами шкаф-купе, и сиротливо жмётся туалетный столик. За низкой стенкой, представляющей собой барную стойку, не пойми на чем держащаяся, как Брестская крепость, стоит кухонная мебель и холодильник. Завершающим аккордом выступают отгороженная китайской ширмой душевая кабина, джакузи и раковина. И все эти предметы находятся внутри огромного шатра. У линии прибоя мой похмельный взор обрадовала кресло-качалка, с накинутым на нее клетчатым пледом и стеклянный столик на колёсиках с нехилым набором бутылок. В метрах десяти от кресла-качалки и импровизированного бара мой измученный мозг веселили: пластиковая мебель с торчащим из стола зонтом с надписью "Старый мельник", мангал, холодильник с напитками и огромный холодильник-прилавок с всякими овощами-фруктами и синенькая кабинка. Сдаётся мне, данная инсталляция знаменует собой приход чего-то белого и горячего.