Только я собралась перекурить победу Сосискина над буржуем-капиталистом, как из воздуха второй раз за день нарисовался пребывающий, судя по красному лицу в предынфарктном состоянии, Эдик.
-Дарья, можно Вас на минуточку, - с опаской глядя на Сосискина, прошептал он.
- Можно Машку за ляжку, а у Дарьи Петровны дозволяется просить уделить время, - зарычал пёс.
Эдик нервно вздрогнул и просительно уставился в мои глаза. Мне стало жалко парня, и я, взяв его за руку, потянула за куст.
- Не обижайтесь на Сосискина, он просто очень нервничает, когда, по его мнению, наступает угроза желудку, - выступила с программной речью моя совесть.
- Да, конечно, я понимаю, - проблеял Эдик. Потом глубоко вздохнул и выпалил:
- Я просмотрел законодательство по вашему вопросу и не нашёл ничего по данной ситуации, но, - поспешил он меня утешить, - я смог доказать, что ваш выигрыш - это не гонорар, и никто не может запретить вам его тратить, когда вы этого захотите.
Подозреваю, несчастный друг выдержал целый бой за наши интересы. Конечно, наблюдать за дурой, которая в ближайшее время дойдёт до мысли продать свои почки, чтобы прокормить себя и собаку, гораздо интереснее, чем смотреть, как мы с ним спокойно будем тратить наши денежки с пользой для тела. Чую, все наблюдатели очень не хотели облегчать нам скитания. Недаром же Ник соврал, что я получу выигрыш только в случае победы. Ничего, я это припомню ему. Я не злая: я очень злая и памятливая. Но на всякий случай решила проверить свои догадки:
- Эдик, признайтесь, это было нелегко?
- Скажем так - это было трудно, но я это аргументировал тем, что, если мы введем для вас запрет на использование выигрыша, то многие могут подумать, что организаторы не хотят отдавать его, и это может подорвать авторитет, - подтвердил он мои подозрения. - И потом, я кровно заинтересован в вашей победе, - вдруг залихватски подмигнул он.
- Спасибо, вы настоящий друг, а не поросячий хвостик, - я ответно изобразила нервный тик.
Затем Эдик быстро передал мне два мешочка с монетами: один с золотом, второй с местной мелочью. Дальше мы с ним договорились, что, по моему первому требованию, он будет пополнять их. Я всегда с ним могу мысленно связаться только по финансовым вопросам, а задержек с поступлением средств у меня не будет. Наконец, мы тепло попрощались, и я осталась одна с Сосискиным. Надев на себя рюкзак и прихватив сумки, я и пес сделали первый шаг по пути к вселенской засаде.
Примерно через час-полтора неспешной прогулки по лесу подо мной разверзлись небеса. Нет, на нас не напали вурдалаки, стая горгулий не закидала нас каменным пометом и даже василиски не пытались сделать из нас статую Дама с собачкой. Ничего такого не произошло. У меня случился всего лишь Сосискин на переходе. Через каждые сто метров я была вынуждена останавливаться, потому что кое-кому хотелось пить, есть, писать, и я должна была всенепременно отвернувшись, его караулить. В промежутках у него то кололо в боку, то кружилась голова, то попадали огромные булыжники в подушечки лап. Я была вынуждена ждать пока пес полежит и наберётся сил, чтобы двигаться дальше. Капризным тоном меня требовали взять его на ручки, а когда я говорила, что в таком случае брошу сумки с едой, меня всячески обзывали. Через час я озверела, к исходу второго стала лихорадочно вспоминать, куда сунула кухонный нож. Только мысль о том, что этим ножом я потом буду резать продукты, спасла это чудовище от смерти.