- Ээээ, уважаемые, здрасти, - заблеяла я и без перехода заголосила голосом бабки, которая в какой-то детской сказке перед началом фильма из окошка высовывалась.
- Горе-то какое у нас приключилось. Влюбилась колдунья черная да в братца моего меньшего, говорит, женись на мне добрый молодец, будем жить с тобой, поживать, сладко кушать на пирах княжеских, да на перинах лебяжьих ночевать, да Темному Лорду прислуживать. Вскипела тут кровушка молодецкая у братца моего милого, огнем сверкнули его сини оченьки, скинул с кудрей своих да пшеничных шапку новую, разомкнул уста свои сахарные, да молвил с гневом в голосе:
"- Негоже светлым молодцам женится на колдуньях темных, да в холуях у Темного Лорда хаживать".
Взял он востру сабельку дедову, с фронтов принесенную, да снес голову колдунье проклятОй. Покатилась голова ее да по сырой земле да в сторону замка черного, и услыхали мы:
" - Что б ты козлом стал, идеалист херов, что б ты жил на одну свою зарплату, чтоб ты ездил всю жизнь на Жигулях, а в жены чтоб тебе блондинка классическая досталась и теща была вечная и проживала с тобой на одной жилплощади".
Сверкнула молния, прогремел громушка, набежали тучи мрачные, опустилась ночь страшная. А когда взошло ясно солнышко, то увидели мы вместо братика козленочка маленького. Зарыдала сизой горлицей наша матушка, закручинился богатырь-батюшка, а колдун наш за прогулы из школы отчисленный, только и смог обратить козленочка в зверюшку странную. А чтоб говорить мог братец мой, повесил на шею амулет чудодейственный. И пошла я искать волшебника, чтоб расколдовал он братца милого, семь хлебов железных сгрызла я, семь посохов чугунных об нечесть поганую переломала я, семь сапог каменных стоптала, все волшебника ищуще, да не нашла того кудесника, что поможет горю горькому. Вот теперь идем мы с ним в Столицу к магам тамошним, может там падет заклятье мерзкое.
Проговорив скороговоркой всю эту ахинею, молясь чтобы хоть половина из нее была понятна окружающим, я, размазывая сопли и слюни пошла к стойке, у которой тусовался Сивка. Сосискин, уныло свесив уши, плелся за мной, чуя спинным мозгом, что в ближайшее время комфортабельные прогулки в корзиночке за такой провал ему не светят.
- Знакомься, Дариа, это мой друг Яфор, а это ее ... - Сивка запнулся, а я быстро кивнула в сторону Сосискина:
- Брат мой, Такс, - и сунула свою ладошку для поцелуя.
Пока мужик растеряно крутил мою конечность в своей совковой лопате, по недоразумению называющейся "рука", я быстро кинула на него оценивающий взгляд. Выше среднего роста, чуть загорелый, волосы и борода пепельные, резкие черты лица. Вопреки расхожему мнению о владельцах питейных заведений, никакой подушке безопасности в виде жировых отложений от усиленного потребления пива у него не имелось. Наоборот, он был весь какой-то крепкий, напоминая скорей крестьянина, чем утонченного бармена. Про таких как раз и говорят: "Крепко на ногах стоит". Короче, мужик как мужик, ничего для меня возбудительного, если бы не его глаза. Когда он закончил любоваться на мой маникюр и кинул на меня взгляд, я увидела, что зрачок его глаз вертикальный.