Когда Лили перешагнула порог, в доме царила гробовая тишина. Иного она и не ожидала, потому что Ник взял за правило ускользать к себе на второй этаж до ее возвращения и оставаться там весь вечер. Иногда, уже лежа в кровати, она слышала, как он крадучись спускается по лестнице. Тогда она испытывала легкое удовлетворение от мысли о том, что он считает ее такой же опасной, как стая голодных хищников, но легче ей от этого не становилось.
Бросив пальто на скамью в холле, она прошла к лестнице и начала медленно подниматься по ступенькам. Она знала, что безобразно волочит ноги, но свидетелей ее трусости, слава Богу, вокруг не было. Остановившись перед дверью спальни Ника, она сглотнула застрявший в горле комок, несколько раз глубоко вздохнула и наконец решилась поднять руку и неуверенно постучать костяшками пальцев по мореному дубу двери.
— Да.
Голос бесстрастный, ни намека на гостеприимство или дружелюбие.
— Мне нужно с тобой поговорить.
Последовало молчание, оно все тянулось и тянулось, но наконец дверь открылась. На пороге появился Ник в джинсах и фланелевой рубашке. Вид у него был надменный и неприступный и до обожания замечательный после трех дней воздержания от любых контактов и встреч.
— В чем дело?
— Кое-что, что тебе наверняка не понравится.
На лице его не дрогнул ни один мускул.
— Слушаю.
Лили не смогла удержаться от кривой усмешки.
— Руководство института хочет, чтобы Майкл провел здесь пару ночей и проверил, в чем неполадки у робота.
По выражению его глаз она поняла, что он по этому поводу думает, но Ник поспешил взять себя в руки и коротко бросил:
— Ясно.
— Он приедет сегодня вечером. Можешь не беспокоиться, в спальне есть кушетка, мне на ней будет вполне удобно. Обещаю, что не воспользуюсь обстоятельствами.
— На кушетке буду спать я. И ничего обещать не буду. Он уперся в нее тяжелым взглядом: — Если не устраивает, еще есть время все переиграть.
— Переигрывать не придется, — возразила Лили, а сердце ее в это время колотилось как сумасшедшее. — Все думают, что мы по-настоящему женаты, и, пока я не скажу им другое, будут продолжать так думать.
— Отлично.
— И вот еще что, Ник. Если ты не чувствуешь особого желания разыгрывать сегодня вечером счастливую семейную пару, я могу завернуть Майкла и сказать ему, что мы с тобой поссорились.
Ник высокомерно скрестил руки на груди и саркастически усмехнулся:
— Имеешь в виду размолвку влюбленных? Но тогда нам придется целоваться и опять делать вид, что мы влюблены друг в друга, верно? А это может выйти за рамки нашего договора, — насмешливо фыркнул он. — Оставим все как есть. Ни от тебя, ни от Майкла мне ничего не нужно.