В доме стояла тишина и, слава Богу, никаких признаков присутствия Майкла. Ник весьма сомневался, что сможет остаться вежливым с коллегой Лили, тем более в это утро. Все тело его ломило после ночи, проведенной на кушетке, которая предназначалась для того, чтобы на нее садились, удобно откинувшись на красиво изогнутую спинку. Если бы Майкл попался ему на глаза до первой чашки крепкого утреннего кофе, то скорее всего схлопотал бы по физиономии.
Что же касается самого Ника, то его личная виновность во всем произошедшем вчера вечером в доказательствах не нуждалась. Майкл своим двусмысленным перешучиванием с Лили разбудил в Нике то мужское начало, которое он обычно старался запрятать как можно глубже, и напомнил о тех преимуществах, которые дает самый обычный брак его мужской половине, если, конечно, эта половина не настолько глупа, чтобы вляпаться в фиктивную женитьбу по договоренности.
Он содрогнулся, припомнив, как все происходило с Лили, когда началось это медленное погружение в мерзкую трясину. До сих пор он наслаждался каждым мгновением, проведенным рядом с Лили, и вовсе не хотел что-либо менять в этом отношении. Она не была похожа ни на одну из тех женщин, которых он знал раньше. Возможно, все дело в ее техническом образовании, но она интуитивно знала, когда уступить. Она даже знала, когда посмеяться над собой, а это весьма редкое качество. Он лишь надеялся, что они своей страстной несдержанностью не испортили все окончательно.
Он задержался на последней ступеньке и увидел, как внизу с негромким жужжанием прокатился маленький робот. Похоже, сегодня ПЭР был в отличном состоянии. Если это означало, что Майкл все починил и уедет на день раньше, тем лучше. Все еще чувствуя себя не в своей тарелке после дурно проведенной ночи, Ник подошел к пульту управления и набрал код, который ему сказала Лили. Он хотел отключить на время шустрого робота, чтобы тот не поднимал тревогу по поводу открытой входной двери и не будил в такую рань Майкла и Лили.
Десять минут спустя, с чашкой горячего кофе в руке. Ник уединился в большой комнате. Он сел за рояль и поставил чашку на пробковую подставку, чтобы не портить замечательную полировку. Ноты с правкой первой части симфонии, над которой он работал вчера, так и лежали раскрытыми на подставке. Вздохнув, Ник положил пальцы на клавиши и проиграл последний фрагмент. Звучание нот показалось ему пресным, обыденным и вообще не передающим переживания и порывы, которые ему хотелось отразить в музыке.
Мысли его сами собой вернулись к Лили, которая раскинулась сейчас в полудреме на постели, разморенная, жаркая… Он вздохнул и мрачно уставился на черно-белые клавиши. Впереди его ждал долгий день и почти бесконечный год.