К тому же Ночка простила ее. Накануне вечером, перед приездом Ричарда, Терри заходила к ней и угостила сахарком. Ночка благодарно кивала головой и громко ржала, когда Терри, приветливо помахав ей рукой, покидала конюшню.
Надев джинсы и легкую трикотажную кофточку, Терри спустилась вниз, выпила кофе с тостами и вышла из дома.
Мэри с криком проснулась.
Ей снова приснился кошмар. Было так страшно, холодный противный пот облепил все ее тело…
Отдышавшись, девушка поднялась с кровати и накинула халат. Походив бесцельно по комнате, Мэри уселась в кресло.
Ужас не проходил.
Отголоски его летали по всему телу, заставляя девушку дрожать.
Порывисто встав, Мэри вышла из комнаты.
Ей вдруг захотелось, как раньше, прибежать к отцу спрятаться в его объятиях и ощутить тепло, изгоняющее все страхи. Им было так хорошо когда-то, когда она была совсем маленькой…
Отец баловал ее, играл с ней…
А потом пришла пора получать образование. И отношения их стали прохладными.
Хотя…
Мэри подбежала к двери, тихо постучала.
Никакого ответа. Папа, наверное, еще спит. Но ей было так страшно, что она просто не могла находиться одна.
Толкнув дверь, Мэри вошла.
То, что она увидела, повергло ее в еще больший шок, чем кошмар, заставивший проснуться.
Отец спал.
Рядом с ним спала Салли, обнимая его рукой…
Покрывало сползло, обнажая их наготу.
Мэри попятилась. Она задела стоявшую у двери на высокой тумбочке вазу. Та не удержалась и с грохотом свалилась.
Отец и Салли проснулись.
Уставились друг на друга.
Ричард бросил взгляд на дочь, она на него…
Ничего не сказав, Мэри развернулась и выбежала вон. Она не могла больше видеть всю эту грязь! Не могла!
Она верила, что для отца существует только она одна!
А тут!
Грязь! Грязь! Грязь!
Мэри бежала не разбирая дороги…
Она, как была, в халате, выскочила из дома, влетела в конюшню, вскочила на свою лошадь…
Когда Ричард, натянув джинсы, выскочил из дома, он увидел, как Мэри, верхом на лошади, пронеслась по двору.
И он вдруг понял, что не избежать еще одной трагедии.
Терри пустила Ночку шагом и с удовольствием вкушала утреннюю тишину и прохладу. Она решила не принимать никаких решений в отношении Ричарда.
Сейчас Терри находилась на распутье. С одной стороны, ей надо писать статью. С другой… она не хотела ее писать, не хотела вытаскивать грязное белье Ричарда Стэнфорда на поверхность…
Он нравился ей.
И Терри честно должна была признаться самой себе, что ей очень тяжело работать в такой ситуации. Да, она многое выяснила о его прошлой жизни. Да, можно было уже написать достаточно интересный материал. Но все же что-то удерживало Терри от этого шага. Что-то такое, что было сильнее ее профессиональных амбиций.