Луиза гуляла, не замечая времени, а когда остановилась, чтобы перевести дух, то обнаружила, что ушла от дома почти на милю и теперь стояла на небольшом холме, с которого были видны источники Дабл-Ар.
Холодный ветер почти сбивал ее с ног, забирался под куртку, но Луиза не замечала этого, предавшись воспоминаниям: ей семь лет, она порвала юбку, перелезая через забор из колючей проволоки, разделявший ранчо отца и Дабл-Ар. Стоял жаркий летний день, и она не устояла перед искушением пробраться к кристально чистым источникам, журчавшим под высокими серебристыми тополями. Дома, конечно, узнали, где дочка была — пришлось сознаться из-за порванной юбки, — и отец строго-настрого запретил ей перелезать через забор к Коулам. Но вода необыкновенных источников манила ее, и она перелезала через забор каждый раз, как только представлялась такая возможность…
Луиза стала спускаться с холма, заметив, что наполовину засохший старый тополь упал на забор из колючей проволоки. Остановившись, она посмотрела в проем — по-прежнему, как и в детстве, источники манили ее. Она напомнила себе, что давно уже не ребенок, и, переступив через забор, нарушит право частного владения.
Впрочем, со вчерашнего дня, после того как прочла дневник отца, ее это не очень волновало. Отец привык записывать свои мысли — тюремные власти вернули ей последние записи. Она вовсе не собиралась читать и дневник, который нашла на его столе, во всяком случае, до тех пор пока не обретет спокойствие. Но коряво исписанные странички все же привлекли ее внимание.
«Засуха убивает мой скот, а Коулы торжествуют. Мерзавцы не успокоятся, пока не заполучат мою землю».
Слова словно иглы впивались в мозг — не отмахнуться, не забыть. Потрясенная до глубины души, Луиза села и прочла дневник отца от начала и до конца. Недоверием, озлобленностью дохнуло на нее со страниц, которым долгими зимними вечерами поверял отец свои мысли…
С самого детства она знала, что отец не любил Коулов, но только теперь поняла, почему не сложились его отношения с соседями. У Коулов были неиссякаемые источники, а скот Хадсона подыхал от жажды во время самой страшной засухи за последние десять лет. Пытаясь раздобыть воды для обезумевших от жажды животных, отец случайно выстрелил в Ральфа. Это происшествие Коулы раздули до преступления и упрятали отца за решетку. Ослепленные жаждой мести, они подвергали его унизительной процедуре судебного разбирательства, а потом без сожаления отправили за решетку. Боже, из-за нелепого недоразумения! Меньше чем через два месяца слабое сердце старика не выдержало страданий, и он умер.