В комнате повисла напряженная тишина. Келли нервно сглотнула.
— Я же сказала, — пробурчала она. — Я ходила к Шейле.
Эта ложь поразила Джулию. Если Келли действительно ходила навестить свою ближайшую подругу, зачем тогда прислонять к стене лестницу, зачем укладывать под одеяло подушки, запирать дверь и включать музыку? Она в упор посмотрела на дочь.
— Шейле надо было выговориться, — зачастила Келли. — Понимаешь, она сегодня разругалась со своим мальчиком, и… В общем, ей хотелось поговорить со мной.
Джулия молчала, и Келли продолжала вдохновенно врать.
— Дело в том, что… — Девочка округлила глаза. — Я говорила с Шейлой после твоего звонка. Она все плакала, говорила, не знает, что делать. Вот я и решила, что ты не будешь против, если я забегу к ней… — Келли поморгала. — Мы немного поболтали, и она, похоже, успокоилась.
Было ясно, что дочь говорит неправду. Что же делать, напряженно размышляла Джулия.
Память словно озарила фотовспышка, и Джулия перенеслась в прошлое, снова и снова переживая горечь и унижение от несправедливых обвинений. «Ты только подливаешь масла в огонь и навлекаешь проклятие на свою душу», — услышала она голос отца, и его покрасневшее, искаженное гневом лицо возникло перед глазами.
— Подливаю масла в огонь и… что?
Услышав недоуменный вопрос Келли, Джулия очнулась. Господи, а она-то полагала, что вычеркнула из памяти все случившееся в юности! Неужели она произнесла эти слова вслух? Силы небесные, надо держать себя в руках! Нельзя допустить, чтобы в гневе у нее вырвалось то, о чем придется позднее жалеть. Нельзя, чтобы дочь возненавидела ее…
— Послушай, Келли… — заметив, что голос дрожит, Джулия откашлялась. — Послушай, я знаю, что ты лжешь. Я — твоя мама и всегда сумею понять, когда ты говоришь неправду. Кроме того, — она покачала головой, — у тебя это не очень складно получается. — Джулия постаралась расслабиться. — Я знаю, что ты не ходила к Шейле. Разумеется, я могу слушать твои объяснения и дальше, но мне кажется, будет лучше, если ты сама мне все расскажешь. — Джулия на мгновение прикрыла глаза и вздохнула, а затем пристально посмотрела на дочь. — Хотя я и так догадываюсь.
На испуганном лице Келли появилось упрямое выражение.
— Если ты знаешь, где я была, значит, мне нечего тебе рассказывать, так? — тихо спросила она.
И она еще смеет дерзить? Наглый ответ Келли стал последней каплей, и больше у Джулии не было сил сдерживать себя.
— Мне необходимо знать имя этого парня, — заявила она. — Я хочу узнать, что думают его родители о том, что их сын помог четырнадцатилетней девочке тайком выбраться из дома.