— Они нас прошлой ночью преследовали. Он велел отбиваться. Ну вот мы их и побили. Там дальше еще столько же должно быть. Моя коняга столько не свезет, — предупредительно добавил он.
— Что будем делать? — спросил Атмар, взвешивая в руке длинный меч и не глядя на Т’аману. — Оружие и доспехи я бы точно забрал. Могут хорошим людям понадобиться, а можно и продать недешево.
— Забираем, — согласилась Т’амана. — И трупы мы должны забрать с собой. Они ничем перед нами не виноваты. Напротив, похоже, они хотели доброе дело сделать, да не смогли.
— Не свезет, — напомнил Каур.
— Исли, помоги ему запрячь свободного коня. Две лошади должны справиться.
Толстяк, уставший от долгого сидения, с удовольствием соскочил на снег и потянулся. Осмотрел оглобли у телеги.
— Нет, не получится, — заключил он. — Два коня ни рядом, ни друг за другом не поместятся. У меня сани, пожалуй, пошире будут. Можно попробовать.
Он оказался прав. Пришлось всем меняться местами. Теперь сани превратились в труповоз с семью безжизненными телами, а пленник и все остальные переместились в телегу. Пока возились с оружием, доспехами и телами, лошади немного передохнули. Наконец двинулись дальше, но уже заметно медленнее, чем прежде, потому что впереди, следом за Т’аманой, теперь катила телега, а сани замыкали процессию, чтобы запах от начавших разлагаться тел не бил по ноздрям.
Довольно скоро, как и предупреждал Каур, они увидели посреди дороги еще четыре мерга. У одного была отрублена голова. Другой лежал в неестественной позе, как будто ему перекрутили нижнюю половину тела. Третий свешивался вниз головой с голых кустов, пронзенный в живот мечом, возможно, собственным. Четвертый лежал на животе, придавленный тушей мертвого коня.
— Далеко еще до вашего поселения? — на всякий случай уточнила Т’амана.
— До перекрестка, а оттуда примерно столько же, сколько отсюда до холма, где вы нас нагнали.
Т’амана распорядилась забрать и этих воинов. Исли морщился, но тоже помогал остальным. Вероятно, ему это напомнило, как до зимы он вот так же возил в своей телеге дохлую рыбу на рынок. Теперь от саней след оставался не менее глубокий, чем от колес.
— Ты уверен, что это последние? — окликнул толстяк Каура, забираясь на козлы.
— Я всех, кого когда-то был вынужден убить, помню. Больше нет.
Все теперь поглядывали на старика и его сыновей если не с уважением, то с некоторым удивлением и трепетом. Втроем расправиться с десятком мергов на их веку никому еще не удавалось. Стали понятны опасения Т’аманы и ее спасительная ловкость, когда им посчастливилось обезопасить старого вояку. Отрубленная голова мерга, которую удалось найти и уложить в сани, красноречиво намекала на то, что могло бы в случае оплошности произойти с каждым. Каур бы их просто запомнил, как и остальных.