— Сегодня похолодало, — сказал Исли, отворачивая раскрасневшееся лицо от встречного ветра.
— Не надо было в эту сторону ехать, — косясь на густеющие над головой тучи, буркнул Атмар.
Т’амана сидела в санях между телами Ниеракта и Демвера и старалась не смотреть вверх. Она надеялась, что долгая дорога до сторожки Ахима нагонит на нее спасительный сон и она встретится с ним и выяснит, что происходит и что ей делать, однако Исли был прав, и холод не давал ей расслабиться. Потом она осознала, что спать сейчас бесполезно, поскольку, даже если ей удастся вернуться в Навь, она не застанет там Ахима. Есть, конечно, надежда, что старик спит днем, но очень зыбкая. Лучше не тратить время, а собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Поскольку память подсказывала ей, что она не из этого жуткого мира. Ведь она, как и Каур, о чем он рассказывал вчера, помнила все свои схватки, а сейчас совершенно не могла восстановить картину битвы с мергами. С ней этого не происходило.
— Кажется, собирается снежная буря, — сказала она лишь затем, чтобы отвлечься.
— Теперь всегда так, — ответил Атмар, закрываясь широким ухом меховой шапки. — Никто уже не помнит, как солнце выглядит. Как будто специально. Стоило Кадмону поселиться в замке, день превратился в ночь, а ночь — в кромешную тьму.
— Кадмону? — удивилась Т’амана. — Кадмон, который сын Томлина? Он разве теперь в замке? Что он там делает?
— А ты что, не ходила на праздник? — Атмар недоверчиво посмотрел на нее как на не совсем нормальную. Скорее всего, он был недалек от истины. — Он там теперь живет. Вместе с молодой женой, будь она трижды неладна. Уродливая семейка.
— Похоже, я действительно что-то упустила… А жена кто?
— Кем же ей быть, как не дочкой второго такого же богатея, как Томлин. Гвидан, как зовут дочку Скирлоха?
— Анора.
«Ну и дела», — подумала Т’амана. Ей показалось, что она смутно вспоминает одну из встреч у нее в избе, когда не то Ахим, не то Ротрам выдвинули предположение, что Йедда, лупоглазая жена Томлина, спит и видит оказаться в замке, а потому оба семейства подумывают о том, чтобы объединить усилия. Да еще призвать на помощь небезразличного к деньгам Скелли, главного писаря, распоряжающегося привилегиями, титулами, а в последнее время — и должностями. Неужели так и случилось?
— Да, похоже, я многое упустила, — протянула она. — Теперь понятно, почему Демвер пошел на такой шаг.
— Сам виноват, — донеслось из-за ссутулившейся спины Исли. — Никто у него мергов не отнимал. На его месте я бы сидел тихо и не высовывался. Хотя Ахим и якшается с шеважа, я считаю, что они еще пока не созрели.