— Я-то? — Атмар недоверчиво посмотрел на гончара.
— А у нас тут выбор невелик.
— Почему? Мой сын тоже кузнец.
— Он не такой хмурый, как ты.
— Хмурый? Будешь тут хмурым. Радоваться, кажись, нечему.
— Как же нечему? А то, что мы дело доброе делаем?
— Ну разве что этому…
— Исли? Ты своих лошадок поторопить не можешь?
— Не могу. Они и так хорошо идут. Спешишь, беги впереди.
Ниеракт прищурился на Гийса. Юноша смотрел вперед и не принимал участия в редких разговорах.
— Слушай, парень, а почему тот дедок так не хотел тебя отпускать?
— Не знаю, — не поворачивая головы, ответил Гийс. — Наверное, потому что его Тангаем зовут.
— Нет, я слышал, что он говорил при этом.
— Поздравляю.
— Что тебя, как и этого, нужно связать, а то сбежишь.
— Связывай.
— Да нет, я просто спрашиваю, чего это он на тебя так взъелся.
— Вот его бы и спрашивал.
— А ты, значит, тоже мерг? Как отец?
— Нет, я фултум.
— Это кто ж такой? Тот, что от свера мух отгоняет?
Гийс промолчал.
— Мух они обычно прихлопывают, — ответил за него Исли. — Не приставай к человеку. Лучше скажи мне, можешь ли ты изобретение Хейзита повторить и наготовить кучу камней?
— Решил дом себе построить?
— Почему бы и нет? Ну так что, смог бы?
— А что тут такого? Конечно, смог бы. Думаю, сейчас многие прочухались и по весне начнут глину скупать.
— Опасное дело, — проворчал Атмар.
— С чего это?
— А с того это, что в замке не дураки живут. Как я слышал, все лиг’бурны будут метиться клеймом специальным.
— Ну и что? — насторожился Ниеракт. — А ты поди проверь.
— А фра’ниманы на что?
— Атмар верно говорит, — оглянулся Исли. — Тебе Хейзит разве не рассказывал? Локлан сразу распорядился клеймо ставить, когда печка заработает. В замке точно не дураки. Вот я и думаю, как бы эту штуку обойти. Клеймо ведь можно подделать. Как считаешь, кузнец?
— Не пробовал, но, наверное, можно.
— Значит, договорились.
— О чем именно?
— А вы не поняли? — Исли почесал затылок под шапкой и снова прикрикнул на своих коней. — Мы тут не зря все вместе собрались. Гончар, кузнец и я, возила. Сварганим свою печку, будем камушки делать, будем их метить, как положено, и продавать задешево, чтобы замку не досталось.
— А почему задешево? — обиделся Ниеракт. — Трудов моих, я понимаю, тебе не жалко.
— Так мы для своих ведь делать будем. Не обдирать же их, как в замке хотят. Теперь-то уж, наверное, Томлин, который к рукам все прибрал, цены высоченные установит.
— Никто тогда покупать не будет.
— Будут. Ты не будешь, а кто побогаче — за милую душу. Скоро таких замков понастроят!
Замолчали. Вероятно, представляли себе, как Торлон из страны башен превращается в какой-нибудь Стронлон — страну твердынь. Никому эта картина не приглянулась. Ниеракт с досады сплюнул.