— Он пережил войну, Жанна. Все мужчины Маккензи по-разному справлялись с этим. Логан, например, жаждал мести. — При этих печальных воспоминаниях уголки губ Сильвер скорбно опустились. — И он добился своего, но, как оказалось, месть — это совсем не то, чего он ожидал. Думаю, Тай тоже скоро поймет, что красота имеет другой, нежели он привык вкладывать в это слово, смысл.
В передней части дома раздались голоса. Обе женщины замерли в ожидании и надежде, но вскоре поняли, что это Кейз приветствует гостей, а не объявляет о возвращении Синего Волка и братьев. Но Жанна хотела сама в этом убедиться, поэтому поспешила к окну и выглянула наружу. Прибывали первые гости.
— Мне все еще трудно привыкнуть к мысли, что в Вайоминге вот так запросто встречаются леди и джентльмены, — заметила она.
Сильвер криво улыбнулась:
— К сожалению, так оно и есть. И что еще хуже, многие из них приходятся мне либо кровными родственниками, либо родственниками со стороны мужа. — Она также посмотрела в окно. — Эти чудаки — гости кузена Генри. Они в действительности не живут в Вайоминге, а просто приезжают сюда поохотиться. — Вздохнув, Сильвер расправила складки своей юбки. — Мне нужно пойти поприветствовать их. У Кейза, конечно, безукоризненные манеры, но ему быстро наскучивает играть роль радушного хозяина. И я не хочу, чтобы Мелисса разоблачила его до того, как начнется бал, ведь он отличный танцор. Почти такой же великолепный, как Тай.
— Мне сложно вообразить, чтобы Кейзом помыкала женщина.
— Это я виновата, правда, — сказала Сильвер, устремляясь к двери спальни. Ее пышное платье красиво развевалось на ходу. — Я взяла с него обещание, что он не ранит чувств Мелиссы, а ты же знаешь, как серьезно он относится к обещаниям. В общем, спускайся вниз, как только будешь готова, но не затягивай слишком долго. Все просто умирают от желания познакомиться с тобой. Женщины в наших краях — большая редкость. Особенно молодые хорошенькие женщины.
Жанна задержала взгляд на своем отражении в зеркале. На нее смотрела незнакомка, чья элегантная внешность отдаленно напоминала ее покойную мать. Девушка гадала, сумеет ли она когда-нибудь привыкнуть носить платья с пышной юбкой. Даже сейчас, спустя почти месяц, она не совсем комфортно чувствовала себя, облаченная во многие слои ткани, которые обвивались вокруг ее ног. Даже если наряд и позволял бегать, то тугой лиф и пояс, стягивающий ее талию, практически не давали возможности дышать. Тяжелее всего приходилось с башмаками — они жали и натирали ноги.
Девушка посмотрела на изысканно украшенный шкаф, в котором висела ее привычная, с отцовского плеча, одежда. Она тщательно выстирала и залатала ее, так как эти лохмотья были единственным, что действительно принадлежало ей. На мокасины она поставила заплатки из козьей кожи, которую выменяла на свои драгоценные лечебные травы. Ее фляжка, кожаный мешочек для трав и спальный мешок тоже лежали в шкафу, чтобы можно было быстро схватить их, если возникнет необходимость.