Такое поведение вроде бы удивило Флинна, потому что на секунду-другую он напрягся, но потом с коротким смешком громко выдохнул воздух из груди. Следующий поцелуй был уже совсем иным. Страстным, требовательным и возбуждающим. И продолжался он целую вечность.
Когда, наконец Флинн отпустил Эбби, та зашаталась и едва не шагнула в сторону острых иголок шотландской сосны, но парень успел схватить девушку за руку и удержал ее на дорожке.
— Ты в порядке? — спросил он. В заботливом тоне его явно слышался смех.
— Какого черта! Что это вдруг на тебя нашло? А ну-ка, давай говори!
— Больше всего это напоминало поцелуй, — пожал он плечами и слегка покачал головой, словно сам не понимал, что произошло. — Впрочем, спасибо за сотрудничество. Ты достойно отыграла свою роль.
— Какую роль? Может, все-таки объяснишь, что происходит?
— Кто-то шел по дорожке. Мы с тобой секретничали, и я подумал, что будет лучше, если мы притворимся, будто заняты, более невинным делом.
— Действительно, трудно придумать, более невинное занятие. — Она сердито топнула ногой. — Ну, ты даешь, Флинн!
— Никому не придет в голову остановиться и разглядывать обнимающуюся парочку. Это в высшей степени невежливо. Кроме того, мужчины в смокингах все похожи друг на друга, а твое платье слилось с темнотой. И лицо твое, я успел закрыть рукой. Никто не догадается, что это были мы.
— Ну, допустим. Однако теперь, пока не появился кто-нибудь еще, может, закончим разговор? — слегка расслабившись, холодно проговорила она.
— А никто больше не появится. Антракт кончился. И если мы не поспешим, Бонд поднимет на ноги полицию.
Флинн был недалек от истины. Дирижер уже поднялся на подиум, когда запыхавшаяся Эбби проскользнула на свое место. Бойд, прикрыв рот программой, прошипел ей на ухо:
— Я уже собирался идти разыскивать вас.
Она состроила страдальческую гримасу и принялась рассеянно помахивать программой, в надежде охладить пылающие щеки.
При первых жалобных звуках фагота, начинающего «Болеро», Флинн пробормотал:
— Кстати, что ты нашла в Бойде, кроме разве очаровательных залысин?
Эбби кинула на него свирепый взгляд, от которого обыкновенный человек, несомненно, пришел бы в смущение.
Но Флинн только усмехнулся.
В середине второго отделения Флинн оперся локтем о ручку кресла, разделявшую их, опустил подбородок на кулак и, судя по всему, погрузился в дрему. Найдись у Эбби булавка, она с превеликим удовольствием кольнула бы его. А так сиди и волнуйся, вдруг, не дай Бог, захрапит! Тут и самой не до музыки. Одним словом, никакого наслаждения от концерта! Даже не удалось увидеть, что поделывал все это время Фрэнк Грэйнджер: его загораживали Бойд, Уэйн и мать. Вот было бы здорово, если бы вдруг оказалось, что он тоже уснул!