— У меня даже в мыслях не было ябедничать, поэтому и не сообразил, что тебя это могло тревожить.
— Ну, конечно, нельзя сказать, чтобы я особенно боялась отца. Он меня за всю жизнь и не шлепнул-то ни разу. Однако так умел заставить меня почувствовать свою вину, если я вдруг набедокурю, что я старалась поменьше шалить.
Она уселась с ногами на скамейку, обхватив колени. Интересно, воспользуется ли Фрэнк возможностью обсудить с ней недостатки Уоррена Стэффорда? Нет, он не произнес ни слова. Только с сочувствием взглянул на нее.
Как-то мать заметила, что, мол, ее дочь неглупая девушка и сама способна, присмотревшись, повнимательней к поведению Фрэнка, понять, что в нем особенно привлекает. В тот момент Эбби не имела ни малейшего представления, на какие черты его характера намекала Дженис, но сейчас, кажется, поняла: на душевную чуткость и врожденную деликатность.
С ним легко быть вместе, легко разговаривать. Немудрено, что Дженис потянуло к нему. От Фрэнка, как, впрочем, и от Флинна, исходили удивительное спокойствие и уверенность в своих силах.
Вспомнив о Флинне, Эбби печально вздохнула, вынужденная признать, что до сих пор так и не нашла способа помириться с ним. Обычными словами извинения тут ведь не обойдешься. И их прежние дружеские отношения так просто не вернешь, это гораздо сложнее, чем закрепить соскочившую велосипедную цепь. Если вообще возможно…
Но, по крайней мере, она наконец поняла, как надо вести себя с Фрэнком. Никто, и меньше всех сам Фрэнк, не ждал от нее, чтобы она относилась к нему как к родному отцу. Заменить Уоррена Стэффорда, никому не дано. Но разве нельзя отвести для Фрэнка в своем сердце особое, только ему принадлежащее место?
Ей захотелось вдруг сказать отчиму что-нибудь ласковое и сентиментальное, но она не смогла найти нужные слова. И просто улыбнулась ему.
— Я только что вернулась с кладбища. Мать знает, что там посажен куст сирени?
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Наверняка это чудо сотворено вашими руками.
— Да, она знает. — Глаза Фрэнка засверкали. — Но мы сажали вместе. Сначала сирень для вашего папы. А затем рододендроны, для моей Китти.
— Я очень рада, — прошептала Эбби. Первый раз она увидела настоящую улыбку Фрэнка. И ее потрясло, как преобразилось его лицо, каким красивым и счастливым оно вдруг стало. Если он похожим взглядом смотрит на Дженис, когда они остаются вдвоем, тогда многое становится понятным, подумала Эбби.
Ничего не прошу у судьбы — только увидеть, такую же радость и любовь в глазах мужчины. Мужчины, которого я люблю…
Ишь, размечталась! Даже и не рассчитывай, тотчас остудила свой пыл Эбби. Вполне вероятно, что Флинн унаследовал от отца независимость, уверенность в собственных силах и даже врожденную деликатность. Но это вовсе не означает, что ему перепало хоть немного любви Фрэнка к женщинам из дома Стэффордов.