В девять часов, еще по-прежнему в шортах и майке, которые она натянула, когда встала с постели, Эбби помогала Норме расставлять подносы со свадебным угощеньем, тщетно пытаясь убедить ту оставить место на столе для блюд, которые обещали привезти из фирмы «Банкет на дому».
В десять Дженис вернулась домой из парикмахерской. Выглядела она потрясающе, именно такой и должна быть невеста!
— Из службы озеленения еще не приходили? — обеспокоено спросила она. — В дальнем конце сада упала засохшая ветка дуба и перегородила поляну.
— Я давно говорила, что дерево пора спилить, — проворчала Норма.
— Думаешь, оно уже никогда не зазеленеет?.. Пойду сама оттащу ветку. Сейчас уже нет времени звонить в службу озеленения.
— Я позабочусь об этом, мама. — Эбби втыкала острые палочки в маленькие тартинки с ветчиной и сыром.
— Но тебе еще надо одеться, Эбби.
— Тебе тоже. Но ты как-никак невеста, а на меня никто особенно смотреть не будет. — Во всяком случае, она искренне на это надеялась! — И к тому же вот-вот, приедет машина с заказанной едой, а тебе легче убедить Норму в том, что это тоже надо поставить на стол. Откровенно говоря, я предпочитаю иметь дело с ветками, они хоть не спорят.
Ветка оказалась длинной. И упала она прямо в середину небольшой ровной лужайки. Эбби задумалась, куда лучше перетащить ветку, и не услышала тихих шагов Флинна по тропинке, идущей от дальней калитки сада.
— Доброе утро, — раздалось вдруг за ее спиной.
Эбби вздрогнула от неожиданности и выпустила из рук ветку, та упала, хлестнув ее по лицу. Девушка отпрыгнула в сторону и тихо выругалась.
— Мог бы, и помочь, — огрызнулась она в ответ на приветствие Флинна.
— Если бы я знал, что нужен, то пришел бы пораньше, — миролюбиво проговорил он. — И куда перетащить эту ветку?
Он был уже одет для свадьбы. Перламутрово-серый костюм, белая рубашка и со вкусом подобранный галстук с узорами. Светлый костюм подчеркивал темную синеву глаз. Они казались огромными. Эбби захлестнула горячая волна желания. Ну почему ей нельзя быть свободной и раскованной? Подойти к Флинну, нежно положить руки ему на плечи, заглянуть в синеву глаз и утонуть в их бездонных глубинах…
Он поднял правую руку, чтобы поправить галстук, и Эбби с ужасом увидела, что его пальцы перевязаны бинтом.
— Флинн, что случилось? Ты же рисуешь этой рукой! — От волнения у нее даже перехватило дыхание.
— Не волнуйся, сущие пустяки. Я полол сорняки в саду у Флоры. — Он взглянул на бинт. — Они были очень сухие, жесткие, и корни длиннющие, я таких сроду не видал. Вот и поранился немного.