– Ну ты и говно, – вырвалось у Аркудова.
Поддельный хакер пожал узкими плечами:
– Война, Антоша, это дело сложное. Тут все средства хороши. Ты бы одумался, пока не поздно. Присоединяйся ко мне, уничтожим Слабых и вместе со мной вернемся на нашу родину – Нибиру. Ты даже не представляешь, как там красиво! Подземные своды, покрытые слизью Маток и Альфа-самца, вихри т-энергии…
Полковник угрожающе зарычал. Нифелимы подступили поближе.
– Нет, папочка, – горько ответил Антон. – Я никогда не пойду против человечества! Мне чужды ваши методы и противны вы все. – Он ткнул пальцем по направлению к отцу, затем указал на нифелимов.
– Странное дело, – пробормотал Аркудов-старший. – Ты же не человек! На хрена тебе эти хилые людишки? Ты же можешь обрести такое могущество, какое не снилось никому в этом мире.
– Человека определяет не род, а поступки, – с достоинством отозвался Антон. – По роду пускай я монстр, как и ты, но поступки мои делают меня человеком.
– Все сказал? – сделал кислую мину Лже-Лихутов. – Ладно. Заканчиваем этот бред.
Видимо, услышав телепатический приказ, из стены выползли четверо аннунаков. Иван Петрович начал стрелять, но пули не причинили им никакого вреда. Твари бросились на нифелимов, которые заняли позицию у обелиска и не отступили ни на шаг.
– Давай, – шепнул Антон.
Ветров побежал, таща за собой Людмилу. Следом, пятясь и не прекращая стрельбу, бросился Иван Петрович.
Нифелимы и аннунаки схлестнулись, раздирая друг друга когтями. Чешуйчатая тварь кинулась на спину полковника, но тот извернулся, поймал ее на лету и двумя короткими движениями оторвал противнику голову. Двое остальных Отцов прыгнули на Валентина, столкнулись с защищавшими его существами. Драка превратилась в клубок шипящих и рычащих тел, блестели клыки, хлестала темная кровь и клочья пены.
Воспользовавшись неразберихой, Аркудов бросился следом за спутниками. Он успел заметить сгорбленную спину старика, который входил в бледно-розовое гало, тихо позванивающее над широким каменным диском. Трепеща, шагнул в свечение. Заорал от жуткой боли.
Ему показалось, что сверху обрушилась стотонная плита, сдавила, размазала его по твердому пространству. Затем тело изнутри словно взорвалось, растянулось на многие километры. Перед глазами заклубилась серая мгла. Слух заполнил страшный крик, лишь спустя секунды Антон осознал, что кричит он сам. Боль не прекращалась долго, кости будто превратились в плавящийся свинец, по жилам пробежал электрический ток высокого напряжения.
Целых пять минут Аркудова корчило и выворачивало наизнанку. Захлебываясь рвотой, он свалился на что-то твердое и крепко приложился лбом. Из глаз, казалось, посыпались звезды.