Она продолжала смотреть на него.
– И какую роль вы отводите мне в своих планах?
– Мне нужно, чтобы вы изобразили ко мне интерес, – решительно сказал он. – Романтический интерес. Я собираюсь убедить отца в том, что бросил пить, играть и гоняться за юбками… и что я ухаживаю за подходящей женщиной с намерением жениться.
Каролина удивленно покачала головой:
– Вы хотите фиктивную помолвку?
– Нет нужды заходить так далеко, – ответил он. – Я лишь прошу разрешения сопровождать вас на несколько общественных мероприятий… Станцевать несколько танцев, раз или два проехаться в экипаже… Этого достаточно, чтобы начали появляться сплетни, которые дойдут и до моего отца.
Она посмотрела на него так, словно он был пациентом Бедлама[2]:
– О господи, почему вы думаете, что кто-нибудь попадется на эту уловку? Мы принадлежим разным мирам. Я не могу вообразить более неподходящей друг другу пары.
– Это не так уж неправдоподобно. Женщина в вашем возрасте… – Эндрю замялся, думая, как потактичнее выразить свою мысль.
– Вы хотите сказать, что раз мне двадцать шесть лет, то из этого естественно следует, будто я отчаянно жажду выйти замуж. Настолько отчаянно, чтоприму ваши ухаживания независимо от того, насколько вы мне отвратительны. Вот что люди наверняка подумают.
– У вас острый язык, мисс Хагривз, – мягко сказал он в ответ.
За блестящими стеклами очков она нахмурилась.
– Вы правы, лорд Дрейк. У меня острый язык, я синий чулок, и я смирилась с тем, что я старая дева. Разве кто-либо в здравом уме поверит, что у вас ко мне возник романтический интерес?
Хороший вопрос. Всего несколько минут назад Эндрю сам посмеялся бы над подобным предположением. Но как только он сел к ней ближе, и его колени оказались недалеко от ее, зарождающееся в нем желание вызвало внезапный прилив жара. Он мог чувствовать ее запах – теплой женской кожи и свежего воздуха, как будто она только что пришла из сада. Кейд рассказывал по секрету, что его сестра проводит много времени в саду и оранжерее, выращивая розы и экспериментируя с растениями. Каролина и сама была похожа на розу – изысканную, со сладким аромат, хотя и немного колкую. Эндрю не мог поверить, что никогда раньше ее не замечал.
Он бросил взгляд на Кейда, который пожал плечами, дабы подчеркнуть, что спорить с Каролиной – дело безнадежное.
– Хагривз, оставь нас наедине на несколько минут, – лаконично попросил он.
– Зачем? – с подозрением спросила Каролина.
– Я хочу поговорить с вами наедине. Если только… – Он ехидно улыбнулся ей, что наверняка вызвало у нее раздражение. – Вы боитесь оставаться со мной наедине, мисс Хагривз?