- А что, если радиация? - мелькнула у меня страшная мысль.
- Гм... надеюсь, что нет. Во всяком случае, на черепе сохранились остатки волос, и зубы у него тоже были не в худшем состоянии, чем обычно у людей этой эпохи. Но в конце концов, Риллен, нам есть ради чего рисковать! Сам понимаешь, я не мог доверить тайну никому из моих бандитов - при дележке они непременно учинят резню. И отправляться в экспедицию одному тоже слишком опасно. Но теперь, Риллен... мы с тобой будем неслыханно богаты! Ты только представь себе: империя Элдерика включала в себя половину королевств севера - причем в те времена они не были в таком упадке, как теперь - да еще изрядный кусок, доставшийся ныне Диким Землям. Ты представляешь, какими средствами он мог располагать?!
- Да на что нам эти миллионы посреди пустыни? - пожал плечами я.
- Зачем же оставаться в пустыне? Мы возьмем столько, сколько сможем унести - а этого уже хватит, чтобы купить целое графство - вернемся на север и начнем новую жизнь. Можно, кстати, податься и в южные княжества: с деньгами и там можно неплохо устроиться.
- Не знаю, не знаю; богатство - штука небезопасная, оно привлекает нежелательное внимание...
- Риллен, да все у нас получится! Мы теперь в любом обществе пробьемся к вершинам, ты разве не понял? Вспомни, кем мы были в Проклятом Веке. Ты - заурядный инженер военного института, я - заурядный сотрудник ГБ. Не бездари, но на общем фоне не выделялись. А кем мы становились здесь, причем каждый раз начиная с нуля? Ты - приближенным герцога, претендента на престол, и предводителем повстанцев. Я - вождем племени и главарем объединенной банды. И это вполне закономерно. Ведь цивилизация рухнула как раз из-за массового бегства в будущее, когда некому стало решать проблемы настоящего. Кто бежал? Люди умные, талантливые, энергичные, смелые, наконец, просто честные, не желавшие выносить морального разложения тогдашнего мира. Кто остался? Те, кто не обладал всеми этими достоинствами. И именно эти люди - неумные, неталантливые и так далее - стали основой нынешнего мира. Перебежчики, прибывшие после краха, в большинстве своем не смогли адаптироваться и усмирить личные амбиции и сгинули; теперешнее общество состоит из одних посредственностей.
- А герцог Раттельберский? - возразил я.
- Потомок перебежчика, - напомнил Лоут. - Ну и, потом, конечно, есть какие-то исключения, но они ничего не решают. Человечество исчерпало не только материальные, но и людские ресурсы.
Эти рассуждения ненадолго отвлекли нас от сокровищ, но Лоут поспешил вернуться к делу и бережно развернул пергамент.