МакКена ответил осторожным кивком головы, он припоминал, что сегодня его послали к сапожнику, отдать в починку несколько пар ботинок. Но почему это так оскорбило Алину?
-Ой, не будь таким болваном, - вскричала Алина. – Я видела тебя, МакКена, с деревенской девушкой. Ты целовал ее, прямо посреди улицы, чтобы весь мир мог вас видеть!
Он приподнял одну бровь. Ну, да, целовал. Это была Мэри, дочь мясника. МакКена флиртовал с нею, как и со многими другими девушками. Мэри дразнила его, пока он не украл у нее поцелуй. Это не имело никакого значения ни для него, ни для Мэри, поэтому он быстро выкинул весь инцидент из головы.
Так вот в чем был источник раздражения Алины – ревность. МакКена попытался сдержать всплеск удовольствия от этого открытия, но оно словно горячее пламя вспыхнуло у него в груди. Проклятие. Он не знал, как напомнить ей о горькой правде – она дочь пэра и не должна волноваться о том, что он делает.
-Алина, – он протянул к ней руки, чтобы дотронуться, но потом отступил назад. – То, что я делаю с другими, не имеет к нам никакого отношения. Ты и я, мы никогда не… Ты не такая… черт подери, я не должен объяснять тебе очевидное!
Алина посмотрела на него так, как не смотрела никогда прежде. Ее карие глаза наполнились таким светом, что МакКена почувствовал как волоски возле его шеи приподнялись.
-А если бы я была простой деревенской девчонкой? – спросила она. – Ты бы делал со мной то же самое?
Впервые МакКена не мог найти слов для ответа. Он всегда каким-то образом знал, что люди хотят от него услышать, и говорил им это. Он мог легко очаровать любого, и это давало ему свои преимущества во всем, будь то лишняя булочка, выпрошенная у жены булочника, либо прощение за проступок у управляющего поместьем. Но на вопрос, что задала ему Алина, нельзя было ответить ни да, ни нет.
Наконец, МакКена решил сказать полу правду, которая, он надеялся, удовлетворит ее.
-Я не думаю о тебе в этом смысле, - наконец произнес он, заставив себя встретить ее взгляд.
-Другие парни думают, – глядя в его глаза, сказала Алина. – На прошлой неделе, когда к нам приезжали Харвуды, их сын Уильям прижал меня к стене сарая и попытался поцеловать.
-Этот высокомерный сопляк? – МакКена был в ярости, вспоминая коренастого, веснушчатого молодого человека, который даже не пытался скрыть своего восхищения Алиной. – Я ему голову оторву, как только увижу в следующий раз. Почему ты мне не сказала?
-Ну, он не единственный, который пытался меня поцеловать, – сказала Алина, подливая масла в огонь. – Совсем недавно мой кузен Эллиот пытался уговорить меня поиграть с ним в поцелуи.