Он повернулся и заметил ее, но Кайра уже увидела все, что ей было нужно. Она вышла из комнаты, пересекла казино, потом обошла его по периметру и оглянулась. Джеймс не шел за ней. Это было ее последней надеждой. В отчаянии она завернула в затемненную комнату отдыха и села за столик в глубине. Комната была небольшой. В ней тесно стояли тридцать или тридцать пять столиков, большинство было занято группами из трех-четы- рех человек. На сцене девушка в ковбойской шляпе пела о любви, потерянной и обретенной.
— Один «Ширли Темпль», — сказала Кайра официантке. — Погодите. Двойной.
— То есть две вишенки? — уточнила та.
Кайра кивнула — ей надо было поднять настроение.
Коктейль подали в высоком серебристом стакане. Кайра вытащила вишенку, съела, смакуя сладковатый вкус и чувствуя, как ее мир рушится.
— Вам одиноко сегодня вечером? — спросил ее низкий голос.
Она обернулась и прищурилась. Было темно.
— Элвис? — не веря, спросила она.
— Да, сударыня. Вы меня не знаете, но мне очень хотелось бы побыть с вами, если позволите.
— Да, конечно. — Она смотрела, как высокий мужчина в белом комбинезоне клеш с массивным, утыканным клепками ремнем пододвигает стул и усаживается. Густые темные волосы, крупные темные очки прикрывают глаза, хотя при слабом освещении и так трудно что- либо разглядеть. Он был очень похож на короля рок-н-ролла.
— Меня зовут Кайра, — сказала она и пожала ему руку. — Как поживаете?
— Прекрасно, Кайра. А вот вы выглядите так, будто вас не пустили в «Отель разбитых сердец».
— Правда? — Ей не хотелось, чтобы это было настолько заметно.
— Правда. Я не мог не подойти. Мне показалось, что ты сядешь тут и расплачешься. Я хотел узнать, позволишь ли ты мне поднять тебе настроение.
— Очень мило с твоей стороны. — Она изобразила кисло-сладкую улыбку. — Может быть, ты споешь мне?
— Я бы рад, милая, но не могу же я составить конкуренцию даме, которая сейчас на сцене. Это было бы невежливо. — Он указал на девушку в ковбойской шляпе. — Но у меня подходящее плечо. Можешь выплакаться на нем как дитя, если хочешь.
— О! — Мысль о том, чтобы поплакать на плече у Элвиса, была соблазнительна. — Нет, пожалуй…
— Давай, детка. Мне надо знать, что тебя так потрясло.
Она внимательно посмотрела на него. Он казался искренне озабоченным. И потом, это же Элвис.
— Понимаешь, завтра я выхожу замуж.
— Так, «Все в порядке, мама», — улыбаясь, сказал он. — Я рад за тебя.
Она тихо рассмеялась и покачала головой.
— Ты всегда так делаешь?
— Что я делаю? — Он наклонил голову.
— Ну, высказываешь какую-нибудь мысль названием песни Элвиса. Даю слово, я уже нашла не менее пяти.