Антонио подошел к столу и просмотрел письма, которые были нужны ему по работе, краем глаза наблюдая за Викторией.
— Вот. — Она поставила чашку рядом со сливочником и сахарницей. — А теперь, если не возражаешь, я пойду оденусь.
Холод в ее голосе ему не понравился, и он схватил ее за руку, прежде чем она прошла мимо.
— Возражаю.
Она залилась краской, и он понял, что ему это нравится. Он отпустил ее, хмурясь:
— Нам нужно обсудить кое-что.
— Что обсудить?
— Мне нужно, чтобы ты сопровождала меня на ужине. Ничего особенного, просто деловая встреча.
Она испуганно посмотрела на него:
— Зачем?
Он улыбнулся и бросил на стол несколько только что вскрытых приглашений:
— Потому что так поступают жены, Виктория.
Дрожа, она взяла одно из приглашений. Оно было на итальянском, но, судя по изображению мужчины и женщины, предполагался официальный стиль одежды.
— Это же сегодня вечером! — в ужасе сказала она. — В Венеции!
— Да, я принял это приглашение пару недель назад. Это благотворительный бал, а поскольку я один из главных жертвователей, я должен произнести речь.
— Но я не буду нужна тебе там, правда? — Она почти умоляюще смотрела на него. — Ведь раньше ты ходил на эти мероприятия один.
— Нет, со мной всегда кто-то был.
Он язвительно улыбнулся ей, и она покраснела.
Ну конечно, Антонио Кавелли не мог появиться без блестящей женщины!
— Я не могу пойти, мне не с кем оставить Натана!
— Сара присмотрит за ним.
— Извинись за меня, — резко сказала она, качая головой. — Скажи, что я больна или что-то в этом роде.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него:
— Но ты не больна. Чего ты боишься, Виктория?
От вопроса и прикосновения она вспыхнула. Он стоял слишком близко, она видела даже ореховые вкрапления в его темных глазах, которые вдруг остановились на ее губах. Она отпрянула, запрещая себе даже вспоминать о поцелуе, не желая снова выставлять себя идиоткой.
— Я просто не хочу идти! Ты не говорил, что в нашу сделку входят подобные вещи!
— Говорю сейчас, — спокойно ответил он.
— Возьми кого-нибудь другого, — в отчаянии предложила она.
— Ты имеешь в виду подружку? — Он прищурился. — Я не мой отец, Виктория. Это не вариант.
Она отвела взгляд. В глубине души она была рада, что он отказался, и за это ненавидела себя. Он не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать. Когда их брак будет аннулирован, она больше никогда его не увидит, а он сможет снова встречаться с кем захочет.
Антонио закрыл кейс и потянулся к кружке:
— Иди оденься. Я возьму тебя с собой в Верону, и ты купишь себе новую одежду.
Ужас парализовал ее.