Псевдопес был уже не молод, опытен и трепан несладкой жизнью хищника. И оттого прекрасно знал: связываться с группой двуногих, носящих плюющиеся огнем и болью штуки существ, особенно если ты сам один, нельзя. Это может закончиться смертью даже для всей стаи, а для одиночки — наверняка. Поэтому всегда разумнее ретироваться. А теперь надо вообще нестись прочь, сломя голову, но люди тут уже были вовсе не при чем. Надвигалась опасность гораздо более серьезная, чем возможность получить несколько ран в тело.
Собака последний раз чавкнула мощными челюстями, коротко взрыкнула — прохрипела и вдруг, подкидывая зад, проворно унеслась прочь, куда-то вдоль насыпи. Ученые, глядя на ее бегство, о чем-то весело заболботали, защелкали фотоаппаратом, но проводник внезапно нахмурился. Человек в Зоне — всего лишь часть местной пищевой цепочки, причем — звено лишь где-то посередине, а вовсе не царь и не бог, как в прочем мире. И так поспешно псевдособака, сильный и умный хищник, удирать не станет. Максимум — уберется под вагон и переждет там. Что ее так напугало? Бродяга не знал, и это не нравилось ему еще больше.
А в следующую минуту это чувство только усугубилось.
Прямо на замерших у откоса насыпи мчалась целая лавина тварей. Псевдоплоти, собаки, несколько кабанов и еще какие-то монстры неслись, сметая все на своем пути, проламываясь через кустарник, расплескивая лужи и разметывая палые листья. Одна из бочкообразных, уродливых плотей с разгона, не видя уже, куда ее несут исковерканные мутациями ноги, влетела в «карусель», и ловушка, будто обрадованная нежданной добыче, моментально взметнула ее в воздух, деловито раскрутила и порвала в брызги. Короткий, резко оборвавший взвизг твари даже не был слышен за грохотом и топотом живой лавины.
Опытному проводнику хватило мгновения, чтобы понять — этих тварей несло сюда не желание набить брюхо свежей человечиной. Их гнал страх. И поэтому бродяга резко хлопнул ладонью по вскинутому уже стволу пистолета ученого, шикнул на него, хотя сам не опустил оружие, только пригнулся, чтобы не было слишком заметно в высокой и густой траве. Хотя ученых в их костюмах не увидеть мог только слепой.
Так и есть. Волна мутировавшей живности пронеслась мимо, едва не затоптав людей, но не обратив на них ни малейшего внимания.
— Что происходит? — удивленно вскрикнула женщина.
— Очевидно, какая-то спровоцированная активность аномальной эндемичной фауны… — забормотал также сбитый с толку ученый.
Бродяга же прищурился, отчего его изборожденное старым глубоким шрамом лицо стало совсем уж неприятным, втянул носом воздух и вдруг обернулся. С его губ сорвалось только одно слово, пугающее больше всех тварей Зоны вместе взятых.