Оставшийся без посоха, юный маг прижался к стене и, резко разведя руки в стороны, с силой хлопнул в ладоши. Ящер — божество не только разрушения, смерти и темных начал. Противоположностью мрака всегда был свет, и сейчас яркий сгусток белого пламени озарил коридор и больнее, чем кнутом, ударил по привыкшим к темноте глазам альфаров.
Туннель огласился криками негодования и боли. Зажмурившись (и ему было больно смотреть на свет), Келлегор не увидел, как откуда-то сверху на гномов пала массивная тень. Лишь по внезапно раздавшимся отчаянным воплям и жуткому хрусту ломающихся костей он догадался, что тут происходит форменное избиение и, слегка пригасив магическое пламя, рискнул открыть слезящиеся глаза.
Сама битва заняла всего несколько секунд. Два гнома валялись с проломленными черепами, еще у одного была свернута шея, четвертый от страшного удара отлетел к стене и мешком валялся там. Из шестерых преследователей на ногах оставались лишь двое. Один ринулся на драура, замахиваясь боевым молотом, а другой не стал искушать судьбу. Ему хватило беглого взгляда на павших товарищей, чтобы развернуться и со всех ног броситься прочь. Далеко он, впрочем, не убежал — налетев на стену, на миг замер с раскинутыми руками, а потом как бы всосался в камень, растворившись в нем со скоростью призрака. Фрозинтар в это время был занят — увернувшись от молота с легкостью, которую трудно было заподозрить в таком массивном теле, он двумя точными ударами вырубил альфара и свернул ему шею. После чего оглядел поле боя и поднял глаза на прижавшегося к стене Келлегора:
— Все в п-порядке.
— Один ушел, — выдохнул подросток. — И… на тебе… э-э… висит…
Один пситтак мертвым валялся в стороне — превратившись в деревяшку, посох-змея раздавил ему ребра. А другой висел точно на заднице драура, запустив в нее все зубы и для верности поджав лапы.
— А, это, — заведя руку назад, Фрозинтар попытался отцепить ящерицу. — То-то я с-смотрю, что-то мне мешает…
Ящерица держалась крепко. Несколько раз дернув ее за хвост и с некоторым удивлением обнаружив, что тот остался в руке, наемник прекратил попытки справиться с пситтаком силой и просто-напросто уселся на камни. Раздался жалобный хруст костей. Дохлая ящерица повисла на ягодицах наемника, как тряпичная кукла. Разжать ее мертвые уже челюсти теперь не составило никакого труда, что Фрозинтар и проделал, на всякий случай отойдя в сторонку от нервно хихикающего Келлегора.
— Вот т-тварь, — покончив с этим делом и отбросив труп в сторону, высказался он. — У меня же нет д-других штанов!.. Ну, пошли?