Минуту или две, затаив дыхание, лорд Калливар стоял в проеме ворот, прислушиваясь к удаляющемуся топоту копыт. Когда же вокруг снова сгустилась тишина, он вознес краткую молитву Покровителям — сразу всем — и закрыл ворота. Перстень последний раз провернулся в механизме и выскочил из него с сухим щелчком.
Первым порывом Наместника было надеть его на палец. Но, подумав, он внезапно направился прочь, за быстрыми шагами скрывая волнение и страх.
Гладь небольшого пруда со стоявшими вдоль берега беседками, окруженными кустами сирени, открылась перед ним неожиданно. Тут тоже туман был такой густой, что лорд Калливар чуть было не промахнулся и не ступил в воду. Спас его куст ивняка, загородивший крутой берег. Ухватившись за ветки, Наместник размахнулся и со всей силой швырнул перстень в воду. Булькнув, тот исчез из вида, а сам знатный эльф попятился с такой миной, словно только что бросил в нее окровавленный труп ребенка.
— Что вы здесь делаете, милорд?
Голос за спиной заставил лорда Калливара вздрогнуть. Невольный вскрик сорвался с губ.
— Я вас напугал? — возле беседки стоял лорд Лоредар собственной персоной с таким видом, словно находился в ней уже довольно давно и прекрасно все видел.
— Не то чтобы напугали, — Наместник намеренно сделал паузу, — просто в таком тумане все кажется… каким-то не таким…
— Да. — Советник подошел ближе. — Здесь немудрено заблудиться. Что вы здесь делали?
— Я, — лорд Калливар решил тянуть время, насколько возможно, чтобы дать гонцу шанс, — хотел прогуляться. И вы совершенно правы — слегка заблудился.
— А куда вы шли, милорд? — Внешне лорд Лоредар был сама любезность, но это-то и пугало.
— Да просто так… Бродил без цели. Знаете, я все-таки скорблю по племяннику. И состояние дочери не дает мне покоя. Как самочувствие Каллирели?
— Она прекрасно себя чувствует.
— А я могу ее увидеть?
— Прямо сейчас?
— Н-ну… сегодня!
— Я спрошу у сына. Если леди Каллирель в состоянии принимать посетителей, вас известят.
— С каких это пор отец для дочери стал простым посетителем? — возмутился лорд Калливар чуть сильнее, чем следовало. Но разговор, хвала Покровителям, все-таки свернул с опасной темы, и его стоило поддерживать как можно дольше.
— С тех самых, как ваша дочь вошла в мою семью! Она моя невестка и названая дочь. И, как ее новый отец, отныне только я буду заботиться о ее здоровье!
В принципе подобное было в обычае эльфов — выходя замуж, дочь как бы умирала для своей семьи. Лишь вдовство давало ей возможность снова вернуться в отчий дом — да и то, если у нее в супружестве не осталось детей. Однако существовал и другой закон — если дочь была у родителей единственным ребенком, тесть и теща имели полное право общаться с ее новой семьей в любое время.